Я шатаюсь по свету с приблудным котом и котомкой,
Заглядевшись наверх и под ветер подставив плечо,
И на голом асфальте пишу тебе белой поземкой
Не признанья в любви, а, скорее, о чем-то еще.
Ты, должно быть, читаешь, мое легкомыслие прокляв,
Непонятную вязь. Но попробуй вчитаться в меня.
Я прибился к концу этих строк, как живой иероглиф,
Словно шут площадной, бубенцами нелепо звеня.
Я не столько умом, сколько сердцем немножечко шалый.
Я люблю шутовство, но, поверь мне, люблю неспроста.
Я, конечно, уйду. Но едва ли уймусь. И, пожалуй,
Чтобы ты не скучала, оставлю на память кота.
Посмотри, как лениво, как важно, как мудро глядит он
На безумие мира, собою довольный вполне.
Я даю тебе слово, что с этим усатым бандитом
Ты сумеешь легко и с приязнью забыть обо мне.
Извини, если сможешь. Застыть изваянием в нише
Позволительно тем, кто достойней меня и святей.
А в моей голове бесприютные мысли, как мыши,
Разбегаются прочь от кошачьих зубов и когтей.
Ты пойми, я иной. И меня завлекает иное.
Прогони меня прочь. Прокляни. Завари себе чай
И гляди из окна, как поземка, погнавшись за мною,
На асфальте напишет веселое слово «прощай».