Я не младенец. Но наглаголил столько,
Что хватит веки задрать даже тем, кто еще не слеп.
Я был половинкой четверти, чего-то целого, долькой
Чьей-то ноты, ягоды. И далеко не у всех
Мне на устах звучать прилично. Но я не слово.
Как не являются рыбой: кит, рыбак, птица и трилобит.
Силлогизм, где пень ясен, нах, апеллирует к той основе,
На которой еще не один Аристотель исполнит бит.
И я не древний грек, чтобы доказывать что-то,
Что, скорее всего, исчезнет, пока я открываю рот.
Или глиссандо клавиш ноута, столь же шито
Белым из белых шитьем. То есть, наоборот.