На небесах будто пробовал кисть Дионисий:
Злато, багрянец, а выше – морская волна,
Лики б писать! Из далёкой таинственой выси
Весь горний мир каждый миг обращается к нам.
Чистые сердцем увидят и то, что незримо
И херувимов услышат они голоса,
Не опечалятся, помня, что Богом любимы.
Счастлив, кто верит и здесь, на Земле, в чудеса.
Чудо моё расцветает, как в поле ромашка,
Чудо моё! Как же хочется верить и жить.
Чудо моё… Не моё, а теперь уже наше.
Чудо узришь, все житейское лишь отложи.