мое спальное место
переехало
в выгребную яму с картинками.
пляшут алкоголи
на моей постели
в огненных полушубках,
придавив зеленой плитой
помешивают
обрюзгшими ложками
борщ из горячек.
пылает Марс румянцем
от межгалактических вин.
но он далек и умиротворен
и миллиарды связанных рук
до него не добросить.
слепые деревья
крутят шарманку
над спальней
в вулкане из трупных пульсаров.
мне не угнаться
за красными,как в полушубках,
смещениями
и дымными пижамными
смущениями
в утерянных навек
рыбных
жарах и простудах.
в чернильных туманностях
будут веками блуждать
напрасные подогревы.
пляшут алкоголи,
притоптав Венеру,
а деревья пишут
жаркий посмертный портрет.