Благословенны времена,
Когда писалось - как дышалось.
Легко. Само. Какая жалость -
Стихов тех больше не осталось,
Пустая матрица одна.
Всё это было как игра:
Порой бессмысленно жестоко,
То на бегу, то одиноко...
И кто из нас дитя порока?
А кто из нас дитя добра?
Стихи оставили печаль.
Ведь что-то было в них такое,
На что потом махну рукою.
И от того мне нет покоя,
И мне потери очень жаль.
Мир бодрствует - и мне не спать.
Чему учусь? Чего хочу я?
Как зверь, кровь свежую почуя,
И лапу рваную врачуя,
Готова снова дичь искать.
Но не добьюсь я ничего.
Об этом я пока не знаю.
Словами хитрыми играю.
Пусть смысла их не понимаю, -
Да и зачем мне знать его?!
Здесь смысла не было и нет!
Не важно слов употребленье.
Ищите сами в них значенье!
Они - совсем не откровенье, -
Дурного зайца дикий след.
И СЮР, и НЮ - все лезут в стих.
...Какая прелесть - скинуть беса!
И не представить интереса
Для равнодушного конгресса,
Но приберечь врагов своих.
Удобно сяду... Взгляд в окно.
...Плетёт философ сеть паучью;
Шлифует мэтр повадку жучью...
Лишь подражать благополучью?
Смешно. Не правда ли? Смешно...