Бредешь бог весть куда по оспинам асфальта
сквозь рыхлые тела лучей и облаков
и пеною цветов тебя кропит катальпа,
и рёбрышки секунд трещат под каблуком.
Как женщины чисты!
И как они доступны!
Распахнуты тела как окна в высоту.
И обещают нам их губы, кисти, стУпни
услышать Песней Песнь, увидеть мир в цвету.
А мир и впрямь хорош!
Душа из табакерки
как чёртик вдруг скакнет куда-то наугад
и песенку скроит, как платье, без примерки,
где слово суть цветок, а предложенье – сад.
Когда душа юна – и слово молодеет:
блестит цыплячий пух и суффиксы поют.
Как будто в мире нет ни подлости, ни денег,
а есть слова любви и тонких чувств уют.
И бродишь, как фантом, среди предметов сада,
древесных кувшинОв с прохладою внутри,
и певчие слова – есть высшая награда,
и руки тонких строф – нам как поводыри.
И упадешь в слова, как будто в кипу сена,
и звуков лепестки осыплются, легки,
и жизни сей чертеж проступит постепенно,
мелодией миров войдя в твои стихи.
15 июля 2000