Забрали, на виду у всех,
Из-за ребяческой безделки.
За ни за что, проступок мелкий,
За пустячок, досужий грех.
Что в правосудии творится?!
Здесь правды не было и нет!
Схватили! Бросили в темницу
На бесконечных 20 лет.
Он был художником от Бога,
Шутя купюры рисовал.
Нам, тем кто рядом, понемногу
Забавы ради, раздавал.
Копировал – почти не глядя.
Но только правда такова,
Что казначеи – злые дяди,
Не оценили мастерства.
Молить и сетовать напрасно!
Закон не слышит ни-че-го.
Из рук любовницы прекрасной
Сатрапы вырвали его.
Он мог быть знаменем престижа,
Творить шедевры для людей,
Для всей страны… а вот поди же,
Томится в камерах Парижа
Как вор и злобный лиходей.
Уйдя от сказочных реляций,
Он, как статьи его гласят,
Нарисовал мне ассигнаций
Мильёнов так на пятьдесят.
Понапридумывали дяди
Плохих законов для него...
Мильёнов восемь то всего
Нарисовал он шутки ради...
Но франки плакали в досаде,
Стеснялись лика своего.
Министр финансов – бог Парижа,
Да и предместьев полубог,
Был так на мастера обижен,
Что просто спать и есть не мог.
Занёс властительные лапы,
Затеял слежки кутерьму,
И полицейские сатрапы,
Филёры, гнусные вишапы
Забрали милого в тюрьму.
Жильё вверх дном перевернули –
Раёк, уютный монплезир…
Я зря молила, чтоб вернули
Мне миллион, как сувенир.
Нет справедливости на свете!
Творца небесной красоты
Метнули в бездну с высоты
И я, одна на целом свете,
Влачу вериги нищеты.
Так, за невинные забавы,
Ломают молодость тому,
Кто по таланту и уму
Достоин почестей и славы.
Так безнаказанность всевластья
Лишает нас простого счастья.