У одиночества только нас двое:
Только весь мир, только я.
У одиночества нету условий,
Есть только злые глаза.
Есть у печали безумия привкус,
Есть у безумия привкус любви.
Болен был мир то тоской, то тобою,
Болен и зол приговором своим.
Но будет полнолуние, и лягут тени:
Желтые наискось и прямо – белые.
Но будет смачно сплевывать на землю гений,
Но будет мрачно щуриться весна.
И не затем, чтоб когда-то вернуться,
Не для того, чтоб воспрянуть,
Не потому, что весною вернутся
Травы и реки, руки и ветви…
Нет, у весны одиночества отзвук.
Нет, у зимы нет законов и слов.
Нет, мне не страшно проснуться,
Нет, я боюсь не проснуться без снов.
Но будет новолуние, и дрогнут корни
И травы прорастут, и вскрикнет ночь.
То мертвый, то живой, то любящий, то гордый… -
Тебе я не могла помочь…
Тебе – я не умела верить.
Тебя – я не умела ждать.
Мне руки, ветви, камни – двери,
И сны – находки и потери.
Я так немного не успела,
Я так чуть-чуть не поняла…
В чем смысл любви, в чем память веры,
Кто – та надежда, что жива.
Но будет полнолуние, и лягут тени:
Желтые прямо и наискось – белые…
Дожди, снега и звездопады
И даже реки не устанут падать…