Уснуло сердце,
как Иерихон
за крепи лет уйдя,
что крепче стен.
Так пилигрим, набычив балахон,
Бредёт не ожидая перемен.
Но зазвучал твой голос молодой,
Обрушил стены – горестный предел
затворника...
Согбенный и седой
Я распрямился и помолодел.
Я вновь услышал пенье соловья,
О Изабель, кудесница моя!
Как палец проникает вглубь коры
Касаясь нерва голого ствола,
Любовь, подобьем молнии-искры,
Сожгла покой и сердце обожгла.
Истоптан в прах сомнений горьких тлен,
Набатно ровен сердца чистый тон,
Я снова, как беспечный селадон,
В тебя влюблён, и у твоих колен.
Проснулась страсть – гремучая змея –
О, Изабель, бессонница моя.
Вблизи тебя секундами часы
Проносятся быстрее ветерка.
Дни без тебя – как годы, как века,
Как бесконечность млечной полосы
Пророчат миру смерть – Армагедон;
Их горький вкус сжигает естество,
Терзает пыткой таинства его,
Сжимая кольца, душит как питон.
О Изабель, надежды колея,
Тобой живу, бесценная моя.
Ты – в мире света.
Я охвачен мглой.
Твой ареал - страдания и страсть.
Я гибну, потеряв над телом власть,
Ласкаю тени памяти былой.
Всё тише, реже трели соловья,
Длиннее тени, сумрачней, тесней,
Всё глубже проседает колея,
Всё ниже гривы загнанных коней.
В судьбу с тобой уже не верю я.
Прости, о Изабель, любовь моя.