есть женщина.
есть я.
а между нами как прочерк чьё-то глупое табу – мой возраст, отпечатанный на лбу.
не скажешь: я видал табу в гробу,
хоть в сердце зарождается цунами, и то, что будет дальше между нами угодно Богу.
здесь не Малибу.
здесь пуритански скучная Европа.
и по швейцарским меркам я – дитя.
есть женщина.
есть я.
и филантропы,
что дарят нам сомнения шутя.
а мы готовы верить им, хотя
давным-давно прописаны каноны, что баснями не кормят соловья.
но мирры источается струя по лику старописанной иконы как благодать…
есть женщина...
есть я…