Здесь вперемежку
белого и чёрного
с лихвою – жизнь то в кайф, то сука чёртова.
И если даже прав бываю в чём-то я,
то на поверку
всё равно неправ.
А горизонт уже заря полощет.
Народ гурьбою высыпал на площадь.
Седлаю я
свою хромую лошадь –
у ней ещё от прежних скачек нрав...
И ты глядишь
из-под руки с улыбкою,
как будто вопрошаешь: мол, ошибкою
была твоей иль золотою рыбкою...
А я не знаю,
есть ли тут ответ.
Нательный крест свой под тельняшку прячу.
Полстопки на дорожку за удачу –
быть может, для неё
я что-то значу...
А если нет... Ну, что ж... Пусть будет нет...
Не то, чтоб беспробудно неприкаянный –
пустил в расход бы, если б встретил, Каина, –
но с кладенца
не сводится окалина
и стоптаны до дырок сапоги.
Ни в чёрном оха нет,
ни в белом – аха.
Ломаю крылья
с первого же взмаха,
и кажется, что шаг всего до страха
и с губ сорвётся: «Боже, помоги!»
Но вперемежку чёрное и белое.
Как ни менял цвета бы оголтело я –
пора приходит
и судьба умелая
на месте эшафота ставит храм.
Твой силуэт вдали,
такой желанный.
С небес надежда
в сердце сходит манной.
И кажется немыслимой и странной
вчерашняя перипетия драм...