Мирное счастье Чей я?

Яцевич Надежда
    

Я - тебе птичка.
Я - невеличка.
Дрозд среди гроздьев.
И соловейко - песней подзвездной,
чистым коленцем,
выпадет, тянет
- Чей-то я?
- Чей же?
- Молчи, неумейка,-
дрозд средь колосьев,
словно бы жнейка,
словно бы косит,
словно досье бы.
- Не просят, не просят...
Он проскрипел, а ветер разносит
- Чей ты? Ничейный.
- Чей же, ах, чей я?
Чей, одинокий,
чьи я мотивы
в сердце тревожном,
маленьком сердце
пою дивной ночью?
Каждому в жизни
выдана мера,
чистая пропись,
беды, потери,
наглость и совесть,
звезды и вечность.
Робкий, рассеян,
он в понедельник
вновь уж не спросит
- Чей я?
- Ничейный?
- Чей я?
- Величество... ваше...
оставьте.
Дрозд его песней
своей,
в меру странной,
не удивит,
и ни в чем
не поможет.
Снова и снова
опутан я тайной
этой усталой
охрипшей бороздки,
кругом великим,
долей печальной.
Солнце поднимется
над балаганом
и над костром,
и над грубой повозкой,
бедным жильем
и над рестораном,
статною дамой;
и над калекой,
над труповозкой,
и над стекольно-людской
панорамой -
глупые люди,
живущие плоско.
И соловей,
что и жил-то ночами,
пел все ночами,
о будущем-прошлом,
знал, что без солнца
цветы умирают,
а без любви
нам прожить невозможно.
Песней банально все вопрошая
- Чей я, о, Господи?
Дрозд потихоньку старел
и в компании
слезоточивых,
угрюмых и толстых
вел арбитраж:
осужден невниманьем
был соловей
в этой жизни
бессчетно.
И вспоминали:
с веточкой дама,
серые камни,
серьезный подросток,
серую птичку -
как в море цунами,
мирное счастье
покинуто-долго
всем говорить
постижимо-случайно
- Чей я? -
в маленьком сердце,
сердце бесстрашном,
так беззаветно любя,
беззаветно -
певчие песни...
смерть свою...

   30.06.03.