Белый с черным. Строгий цвет симфоний.
Я сажусь на старый табурет.
Пальцы мягко пробегут октаву,
Разрезают тишины запрет.
Беглый быстрый звук бежит по стенам,
Я играю то, что в сердце бьется.
Вторят лишь моим они желаньям.
Музыка и плачет и смеется.
Кожа вздрогнет – чувствуются звуки.
Пальцы не дрожат от ноток мягких.
Я возьму аккорд, октава ниже.
Музыка струей летит из легких.
Верхняя октава тронет ухо,
От высоких нот захватит дух.
Из потерь убило меня только
Что навечно потеряла слух.
А со сцены льется как обычно,
Люди плачут, трогает сердца.
Я глуха, играю я публично,
То, что не услышу никогда…