За городьбою палисадной
Бушует, пенится весна...
Её черёмуховый запах
Тревожит юные сердца.
И я вдруг вспомнил, как когда-то
В пятнадцать юношеских лет,
В разгар апрельского заката
Меня окутал вешний бред...
Была ты ветреною, резвой,
И разбитной не по годам.
Был соблазнительным и дерзким
Твой чудно вылепленный стан.
Глаза лукаво зеленели,
А с лепестков багровых губ
Слова нечистые летели,
Вгоняя в трепет строгий слух.
По упрощённым меркам местным
Была ты первою звездой.
Бледнел в твоём порочном свете
Красивых скромниц редкий строй.
Небрежно стукнув крышкой парты,
Неслась ты гончею домой,
Чтоб плюхнув в угол школьный фартук,
И слившись с пёстрою толпой,
Кружиться весело по кругу
Из клубных стоптанных досок,
И целоваться с новым другом
Под подворотнею в засос.
А я твой одноклассник бледный
Тебя пока не замечал.
Ты - в клуб, а я - в библиотеку.
Ты танцевала. Я читал.
Про свет и тень, про сталь и воду,
О древних предках и про новь,
О снах, о звёздах, о природе...
И очень редко про любовь.
Любовь... Замечу откровенно:
О ней тогда я мало знал.
В кино, конечно, были сцены:
Кого-то кто-то целовал;
Глаза, наполненные счастьем
И у неё, и у него;
Цветы, сюсюканья, объятья...
Красиво... Ну и что с того.
Все эти "роковые страсти"
Не будоражили мой сон.
Роднее были мне пираты
И одинокий Робинзон.
Шло время... Тихий свет осенний
Сменила снежная страна.
А время шло... Природа - гений!
И лучший дар её - весна.
Весною всё перевернулось...
Весна спугнула книжный сон.
Ты мне игриво улыбнулась.
И, словно молнией сражён,
Я стал задумчив и рассеян.
Я стал с тревогой замечать,
Что завладел душой моею
Твой блудный и зелёный взгляд.
Он завладел ей безраздельно.
Я с ним ложился и вставал.
И осознал я постепенно,
Что в плен безумия попал.
Была ты дьявольским магнитом
Душе непуганой моей.
Тобою, как змеёй обвитый,
Тонул я в омутах ночей.
В потёмках, словно на экране,
Передо мной, волнуя плоть
То телесами, то глазами,
Вставал твой облик в полный рост...
К такому чувству не привыкнуть.
В таком бреду ужасно жить.
С трудом дождавшийся каникул,
Я бред решил искоренить.
Я придавил рассудком душу,
Сообразив в какой-то миг:
Дурь надо Гением порушить.
И в руки взял "Войну и мир".
Уединившись, словно в келье
Покончивший с мирским монах,
Витал я целую неделю
В толстовских тучах-облаках.
Я грыз слова, колол абзацы,
Глотал по каплям строчек смысл...
И начал тихо испаряться
Из сердца мутной страсти пыл.
Совсем забыв о настоящем,
Я погрузился в прошлый век.
И был влюблён теперь в Наташу.
Да так, что капало из век.
Я возмущался вместе с Пьером
Жестоким подлостям Элен...
Пустое с главным соизмерив,
Я прекратил дурацкий плен.
Познав глубины и высоты,
Я стал и старше и мудрей,
И душу вынул из болота
Рукою собственной своей...
Прошёл разлив ручьёв весенних.
В июньский тёплый перезвон
Вошёл я как солдат из плена,
А не как выжатый лимон.
Светло мечталось, вольно пелось,
Легко дышалось и спалось...
И цветом маковым горелось...
Но что-то в жизни не сбылось.
Не знаю - что с тобою сталось,
Как обошлись с тобой года...
Ты у меня в душе осталась
Любовью первой навсегда.
____________