I
Во времена после потопа
благочестивая Европа
смешливой девушкой была,
играла в куклы из гранита,
плясала, ветками увита,
и веселилась, как могла.
Узнав про Гога и Магога,
она боялась их немного
и не любила северА,
а больше южных мест держалась,
где море пело и смеялось,
где лучше ладилась игра.
В морщинах гор на дальнем юге
беспечной девушки досуги
делили девы из древес,
другие девы из прибоя
с ней целовались над водою
и это видели с небес.
Решил тогдашний вседержитель,
изящных форм большой любитель,
взять баловницу за бока –
на фоне утренней лазури
он перед ней явился в шкуре
малоазийского быка.
Серьезен зверь с могучей холкой,
велик соблазн морской прогулки,
чиниться деве ни к чему –
Европа коротко вздохнула,
наперсницам рукой махнула
и влезла на спину ему.
II
Исчерпан список Геродота
опустошен колчан Эрота,
засахарен античный мед.
Пройдя сквозь плетки гуннских полчищ,
сквозь сухостой столетий волчьих,
прижав ко лбу альпийский лед,
Европа ходит в длинной ризе,
на танцы смотрит с укоризной
и в сферах набожной слывет,
возводит стройные соборы,
берет таможенные сборы,
с мушкетом в Новый свет плывет,
страдает от болезней гнойных,
в жестоких мучается войнах,
знает, что деньги любят счет,
крестит туземные народы,
строит железные заводы,
изобретает, продает,
по мертвым отслуживши мессу,
держась за ниточку прогресса,
с Америки пример берет,
заместо лавра и лианы
обвита сетью автобанов,
конца тысячелетья ждет,
в случайных снах припоминая,
как в бухту белый бык вплывает,
как горячи его бока,
как за рога его держалась,
как море синее смеялось,
как боль античная сладка.