Знаете, как начинается магия?
Где-то в пространстве над белой бумагою
словно сгущается что-то неясное,
то ли чудесное, то ли опасное;
и – не по радио и не по видео,
будто бы издали, – некто невидимый,
от pianissimo к forte: «Андрей!
Эй!
Знаешь ли в памяти пыльную полку?
там апельсины, конфеты и ёлка,
старые сказки с картинками в книжках,
заячий хвостик на белых штанишках…
Ныне ты взрослый, и в Деда Мороза
можешь не верить, – но это же проза!
Хочешь ли встретиться с магией белой?
Брось нажимать на шифты и пробелы!
Ну-ка, немедленно из-за стола!
Выйди на воздух, пройдись до угла,
глянь поскорей в переулок, туда:
видишь, клубится е г о борода?
Слышишь, как дует, как весело свищет?
Э! Не тебя ли он по свету ищет?
Ишь ведь, какую затеял метель!
Крепкий, холодный взбивает коктейль.
В старом сарае найдутся коньки,
старый трамвай довезёт до реки –
сможешь ли вспомнить, когда же и где
в прошлых веках ты ходил по воде?!
Речка сверкает – куда изумруду!
В это минуты равняются чуду
даже шуршание старых покрышек,
даже сияние всяких мормышек,
даже сухой стебелёк тростника,
ну, а уж если подарит река
рыбку из лунки – хотя бы плотвичку
величиной с обгоревшую спичку,
если…» – и смолкло.
Я в то же мгновение,
без размышления, без рассуждения,
всё, что услышал, с готовностью делаю.
Вот она, магия зимняя, белая!
Магия солнца, мороза и ветра,
снегом осыпанных ёлочных веток,
белого берега звонкой реки,
белого поля в начале строки
и – где-то там, у дощатого мостика… –
нет, не почудилось! – белого хвостика.