Сергиева икона
Светит неукорно
На тёмную скОтию
Типографским лепестком.
Он как бы сморщен,
И не жил для театра.
Он излучает мир,
Мир неохватный.
С твёрдостью монумента
Он глядеть умеет
В мир сени смертной,
В нём же гады без числа,
Зыбкие и слабые,
По льду пляшущие.
Они - как полиэтилен:
ПоснуЮт и повеселеют,
Рассыпанные молекулы.
Какая слышится мощь
В этих складках сморщенных
И плечах немодных!
Всё нарушающее ум
Изгнано и выметено -
Простая, строгая гамма.
Странно для этого мира,
Обречённого на текучесть,
Видеть картину такую! -
Он спокоен, будто мёртв.
От него исходят токи
К душе моей. А я кто?
Телевизионный историк
Ума восторгов.
Монументами замирают
Друзья науки и перА,
Своё дело творя,
Идиотизм попирая.
И так вот, Сергий -
Не потерялся, не рассеялся,
Не разбился, как все,
Как черезвычайно многие
В блудном темножнике -
Беспутном, безнотном.
Но я утешаюсь одним:
От неденежного его нимба
Текущие огни
Столь немногим видны!
Он - высочайшее дерево,
В лесу Руси рождённое.
И всё государственное здание
Не им ли дЕржится?
У истоков Руси Киевской -
Печерский монастырь,
А Северной, Московской -
Лавра Сергия.
Но во всяком лесу
Есть кусты и травинки.
Вот я воскрес для весов,
И перевешивают вИны.
Пусть бы и в мире посмертном
Я на икону глядел
И улавливал сердцем
Исходящие оттуда идеи!
Может быть, мне разрастись
Витиеватым растением,
Орнаментом лиственным
Для строгой иконы?
А ведь она привередлива -
Тех, кто врёт, не берёт!
И непреподобноротые
Хвалу изречь не воскреснут!
Но я всё о своей личности
И об индивидууме,
Их же тайна великая.
Их ещё не раздавила
Колесница цивилизации,
Но раздавит обязательно.
Так вот, кто же здесь?
Душа да икона,
Над крышей - свод небесный,
Вот нас сколько!
Отче Сергие!
Я здесь пресельник.
Молю: обо мне попроси,
Как здесь мы беседуем, -
Я всё же вникал в Отцов
Может быть, не даром?
Может, и в Невечернем Царствии
Получится разговор?
2000 г.