Читала – горло каменело,
Но кто-то спас, сказал: «Оттаивай».
О, как она меня задела –
Петля вокруг судьбы Цветаевой.
Потом читала об Ахматовой –
И сравнивала, не спрося,
Живую бледность кожи матовой
С её - смертельно бледной, патовой,
С которой жить уже нельзя.
Две женщины, две современницы
У двух столетий в развороте.
Две птицы – вольная и пленница –
В российских бурь круговороте.
Две стороны одной экспрессии,
Две каторжницы от поэзии.
Марина! В бездне безысходности
В одном кругу с тобой бываю.
И вечный холод чужеродности
Я чувствую. И понимаю:
Ахматова слыла беспомощной,
А ты в халупке глинобитной
Была перед петлей веревочной
Непоправимо беззащитной.