со двора спровадив трескуна
следом за порожними возами,
глянула сиамская весна
голубыми круглыми глазами,
лапкой по дороге провела,
прянула, сердито выгнув спину…
шерстяного снежного тепла
наберу последнюю корзину:
был сугроб немного стекловат,
слюденист местами и суглинен.
как-то ляльки луковые спят
на его свалявшейся перине?
пряденый, пропахший лесом, дым –
то шерстинка мха, то нить грибная –
разложу по чашкам расписным
осторожно ложкой уминая,
а когда в бочонках земляных
дикий разыграется напиток,
приведу домашних и ручных
недотрог, анюток, маргариток.
им приснится то, что никогда
не видалось барышням садовым:
стая одоленей у пруда,
птичий глаз омелы, клык терновый…
а когда наскучит птицам юг,
на деревьях заклубятся гнёзда,
лилия тигровой станет вдруг
а кошачья мята – рысехвостой,
и, своей природе вопреки,
чьими-то весёлыми трудами,
злые забрюхатеют дички
золотыми райскими плодами.