И солнце вздернули… А стая пауков,
Подобно туче, устремилась в небо.
Ночь быстро шла. Сквозь цокот каблуков,
Я слышал плачь, но верил в полночь слепо.
Казнили солнце только лишь за то,
Что про любовь чрезмерно много знало,
Слепило ждущих и через пальто
Тело надеждой лживой обжигало.
Бросали в ноги пятаки монет.
А дети их на счастье собирали...
Так день пройдет. А рядом счастья нет.
Слуги его средь сумерек удрали.
Полями, перелесками туда,
Где шум дождя под музыку молчанья
Взволнованной планеты от стыда
За то, что медной ложкой чайной
Били в стакан, не требуя всерьез
Повиновенья сну. Там до рассвета
Солнце рождалось. Значит, не спалось
В конце весны или в начале лета.
Ты что, поверила в ничтожную любовь,
Которая лишь символ на заборе,
Раскрашенном не мной? Но моя кровь
Заменит краску и палитрой вскоре
Станет мой город. Пусть зальет поля
Неистовым желаньем пробужденья!
И птица вскрикнет, не боясь руля,
Увиденного сквозь стекло последним…
А солнце выпадет на неба простыню
Какого-то неправильного цвета.
Я твой поступок может оценю,
Если не буду до конца поэтом.
Я все пойму, как понимает бриз
Рыбак у невода с рассвета сидя.
И запах моря. И семь капель вниз
Палящей крови с тела, что в зените!
Февраль – декабрь 2005 года