Порой, как мачеха, кричу на сына.
Порой бываю откровенно злой.
А он еще пластичен, точно глина,
Что без труда сминается рукой.
Я для него пока – богиня-мама.
И не легко преодолеть соблазн
Лепить его, как Бог лепил Адама,
Слегка впадая в старческий маразм.
Сын засыпает рядом с медвежонком.
Прожилка голубеет на виске.
И чистое дыхание ребенка
Я ощущаю на своей щеке.