Она писала скупо, редко, сжато.
А раз в неделю, выбившись из сил,
По окончании тревожного заката
Ефрейтор сонный почту приносил.
Она не верила ни буквам, ни бумаге
И в этом был естественный расчёт:
Стесняясь тем, что вслух штабной ватаге,
Военный цензор лишнее прочтёт.
Себя саму она скрывала под чернила.
Молчала в письмах об одном: она любила.
Любовь разлуке-ожиданию – помеха.
Придёт ефрейтор, кликнет адресата
И не увидит радости солдата –
Старлей на взводном БТРе в рай уехал.