Поиск счастья не давал покоя,
Жизнь терзала – Он бросал ей вызов,
Побеждал и вглядывался в море,
Подставлял лицо порывам бризов.
Слышал голос тайный и глубокий,
В даль зовущий, манящий жить вечно,
А на утро рифмовались строки
Этой сказочной и дивной песни.
Но однажды в рощице лесною,
Встрече суждено было случиться,
Навсегда лишился он покоя,
Выследив Диковинную Птицу.
То другой был голос, но прекрасный,
Он не слышал раньше песни эти –
Кинулся на Птицу сладострастно
И забыл, бедняга, всё на свете.
Сладок сон и нежен был вначале,
Птицы Сирина губительное пенье,
Он обрёк себя на вечные печали,
А она сверкала опереньем.
Появились истощенья раны,
С диким треском разрывалась кожа,
Он же видеть не хотел обмана,
Без неё теперь он жить не сможет.
«Что ты, милый, сотворил с собою?» -
Пробивался голос в сновиденье, -
«Я прошу, взгляни хоть раз на море,
Сирина не перебить мне пенья».
Слишком поздно предзнаменованье,
Он уже ничьи не слышал речи
И невыносимые терзанья,
Уводили в сон, что будет вечен.
А когда Он уходил из жизни,
Алконост тайком летела с моря
И всю ночь сидела на карнизе,
И пыталась выпить его горе.
Пела песню голосом прибоя,
Сочиняя неземные ноты:
«Умоляю, милый, будь собою!
Вспомни кто ты!»…
22. 06. 2010