Зажги свечу, садись, поговорим,
Я и к себе, да и к тебе неумолим.
И перестал себе принадлежать. А стоит ли,
Кто может мне сказать? Как знать...
Но сердце уж стрела Амура
Пронзила, и не вырвать просто так -
Вошла в мой мир прекрасная Лаура,
И надо мной подтрунивает Бах.
Сомненья прочь! К чему все эти вздохи,
Шатанья и метанья при Луне:
В любви лишь те виденья плохи,
В которых нету мыслей о тебе.
Садись, закурим и нальем бокалы
Пьянящей жидкости, испепеляющей уста.
В углу - вон, посмотри, смеется Дьявол
И яблоко сует нам из куста. К устам.
О, Искуситель, нас не искушай,
Мы яблоко твое почти доели -
А суть не в нем. И ты нам не внушай
Того, в чем сам ты - бездарь и Емеля.
Лаура, ведь любовь - самообман,
В любимом видишь то, что хочешь сам
Увидеть, а грехов не замечаешь,
И после просветления теряешь
Того, кто хочет, да и может быть любим.
Любим... Но как же сложно грим
Убрать с души, когда ты сам гример.
Я вот сижу, безумный шелкопер,
И образ твой леплю из глины, грима.
И, право, как выходит мило -
Создать по образу и духу своему
Имеющего без тебя и дух и тело...
А, впрочем, ну кому какое дело:
Самообмана жаждет человек.
Иллюзия, что нескончаем век,
Ну а любовь - она не иллюзорна.
Дай руку мне, люблю ее узоры
Рассматривать часами напролет,
Пока Морфей от скуки не заснет.
Клади на грудь мне голову, Лаура,
На грудь уставшего ночного балагура.
Ведь ты же веришь мне. Ложись и будем спать.
Спокойного утра прошедшей ночи!
Я измотал тебя, да и себя.
Дни в эти дни становятся короче.
Проснусь... и не увижу я тебя.