На снегу заморенном я лежу,
брови мои выгнуты да в дугу,
смертную, не нужную никому.
Что познал за смертию - никому
ни словечком выдано, я ль возьму?
Я ль возьму, не высказать этот лад,
я ль приду обратненько, иль не так?
Я ль приду, иль хочется мне назад,
если били ковано вы меня?
Если темной кровию мне харкать,
не вернусь я, рОдная моя мать.
Когда вы затеяли, да меня,
не ждала ты смертного мово дня.
Не ждала той ночушки, того дня,
когда да соколика, да меня
встретят и навалятся избивать,
бьют, да похваляются, дескать, хват.
Вытрясали душеньку, да с меня
и летела, грозная, возвещать -
на земле-земелюшке нет житья!
На земле-земелюшке много зла!
Прекратили б, матери, да рожать,
да ведь каждой хочется повидать,
как бежит по полюшку сынок в мать,
подрастает доченька, да в отца.
Собрались да матери вопрошать,
со злодеев спрос, когда будет строг?
Нет уж наших детушек,
что ж живут лихоимцы даденых им минут?
Отвечал Господь им:
- Не живут. Их огни пригашены, пропадут.
Жизнь их горше вашего.
И грозна за безвинно павшего месть моя.
Много слышу жалоб я.
От меня ждет суда неблизкого вся душа
мора мирового, глад и хмарь
вновь пройдут дорогами обирать -
и любви суровую дань собрать...
Прекратили б матери да рожать,
да ведь каждой хочется повидать,
как бежит по полюшку сын в отца,
как растёт девчоночка вся-то в мать.
В хлопотливой долюшке вьётся мать.
А дитя законное да бежать.
Ай, да непослушливо, да ломать,
да пинать угрозливо - да растить
рога Остры, брыкаться, топотить.
Что с ребенком сделалось, не понять.
Где он неполезное мог узнать?
На дитя болезное смотрит Бог.
Так согнет Он роженьки, дайте срок.
Прежде так-то брыкались,
да постиг их конец негаданный - Бог велик.
Хочется вам бегати - почеши
ты рога о веточки, о столбы.
Ну, а коль живое вам потрясти
хочется - всяк горести обрести.
Ну, а коли хочется вам дразнить
Бога не гневливого, - не остыть.
Только в час несчастия часть губя
пожалей несчастного и себя.
И не бей перечливо и впопад,
не вернуть ведь матушке реки вспять.
Не взрастить ей семени без отца.
Народился - времени отвечать.
И позору долгого не стерпя,
назвала мать ворогом, сын, - тебя.
Исказнила пуще всех правда та.
Как же ей-то жить теперь, не любя?
И родился новый грех для тебя.
заметался пуще всех для тебя.
И нормальный с виду сын, а земля
ужаснулась в день родин от тебя.
Что пойдешь живое бить и гнусить.
Если б матери сказать - не родить.
Если б матери вперёд показать,
как сгодился её сын - унижать.
Да ведь каждой...
12.04.04