Помню девочкой и девушкой- Лет 700 прошло - Ягу.
Называла меня дедушкой. Я ж любил до немогу.
По ночам страдал бессонницей, от тоски подушки рвал,
Но молчал, боясь поссориться, и любви не выдавал.
Понимал: на что надеяться?- Женихов, как комарья.
Впечатлениями делится простодушная моя.
В сердце острою занозою каждый искренний рассказ.
Но влюбиться по-серьезному довелось Яге лишь раз.
Уж любили не по-малому. Как Горыныч прилетит-
Жди в природе аномалии на все дни, пока гостит.
Наблюдал я два столетия ту любовь. Сходил с ума,
Проклинал свое бессмертие, суицид предпринимал.
Позабыто, дело прошлое. Но жива моя любовь.
И пускай моя хорошая сотню лет, как без зубов,
Мне она всё так же нравится. И считал я- даже плюс,
Что Ягуша моя старится - скоро с нею я сравнюсь.
И решился я в недавности - в середине декабря -
Наконец, в любви признался ей. А она сказала: «зря!»
С той поры я стал как чокнутый. Да не «как», а впрямь шиза-
Я за нею - как пристегнутый, отказали тормоза.
А Ягуша кошкой бешеной на меня теперь шипит
И частенько ходит к Лешему. Вероятно, с Лешим спит.
Он, конечно, не молоденький, но в сравненье с ней- пацан.
Глазки хитрые – смородинки. Юморной, как Петросян.
Только Леший- это семечки. Пострашней беда пришла-
Моя милая с Царевичем ночь хмельную провела.
И с тех пор, как будто ветром ей крышу напрочь унесло.
Молодой…. А кроме этого- что привлечь ее могло?
Видно, молодость- оружие пострашнее колдовства.
Я богат, бессмертен. Нужен ей, как медведю кружева.
В сердце ревность шилом колется. Всё отдать я был бы рад,
Чтобы ночку добрым молодцем с ней побыть. А там- хоть в ад.