ДиксОнский штурман, хмурый и седой,
Засунувши линейку за унтайку
В уме считает ветер и прибой,
Сверяясь с картой матами и байкой.
Ветра по побережью не вполне –
« Восьмёрка», как лодчонка в чёрном небе
И пенсия корячится вдвойне.
Бабёнка ждёт, ругая слёзы в хлебе.
А в Челюскине Чёрная пурга,
Из запасных Норильск, но он далече.
Закрыты ЗФИ и Хатанга.
Опять под праздник не по-человечьи.
И вечная, как летаргия ночь
Накрыла Арктику и ,кажется, всю землю.
Ты белый свет, бабёнка, напророчь.
Зажги огонь! Ему бродяги внемлют.
А где-то Красноярск к земле пришит
И Нижний Новгород мигает милым оком,
А винт несущий высоту крошит,
С землёю небо воссоединяя к сроку.
-------------------------
Прощенья попрошу у Музы, что впереди стоят друзья.
Что крепче северные узы и нам без них никак нельзя.
----------------------------------
Пусть говорят, что слава - фикция. Мол, перед нею, все равны.
Я штурманил в той экспедиции, поверьте слову, пацаны.
«Ми 8» наш завис над полюсом. На лёд летели вымпела.
И точка «икс» была под компасом и точка «игрек» там была.
Сморкались в небо мы ракетами и стали с Арктикой на «Ты»
И командир спросил: «Ну где там мы?» - Ноль широты. Ноль долготы.
Торчала изо льда земная ось – оглобля, ну ни дать, ни взять.
Я покрутил её. Авось и Землю мы раскрутим вспять?
И я с небес горжусь державою и чувство то, как мир старо,
А снизу упивалось славою по карте полное зеро.
И избегая пустословия и сберегая Честь Страны
Я на ледовое безмолвие бросаю старые штаны.