Я очень странное переживаю время.
Меня гнетет моя же молодость, как бремя.
Рожденья год незрелой кажется помехой,
И звук мне неприятен собственного смеха.
Смотрю я в зеркало, и вижу гладкость кожи.
Мне почти тридцать, но я выгляжу моложе.
И из него сегодня на меня глядит невинно
Та, что на суд шагает с грамотой повинной.
За что же – не пойму – себя ты обвиняешь?
За что уверенность и юность ты роняешь,
Как шелуху ненужную и чешую пустую,
И перед зеркалом долго стоишь, тоскуя?
Неужто не себя увидеть ты хотела?
И стройное свое не нравится уж тело?
И почему невинность глаз тебя пугает,
А прямота волос стыдливость вызывает?
Тебя бы привлекла там женщина другая.
Ее глаз опытен, в ней прямота другая.
Руками сильными та многих приласкала.
С ней были многие, и всех ей было мало.
Такая женщина вполне была бы в силе
Собою овладеть. Меня же не спросили,
Готова ли, но половодьем задали задачу,
Где след стыдливости не обозначен.
Я будто над собой свершаю преступленье.
Я наблюдаю между этими двумя сраженье.
Одна – немолодая, чувствует устало
Что – вот, нашло. Других ей было мало.
Что – да, нужны и опыт, и коварность.
Изобразить перед мужчиной благодарность
И получить все то, что ей так надо.
И за упорство, знает, ждет ее награда.
Другая молода, и смотрит отчужденно,
Как страсть рождается в сопернице склоненной
Над телом, над которым и она мечтала
Склониться также. - Что-то ей мешало.
Не родилось в ней хищнической хватки.
Движения просты и искренни повадки.
Гладкая кожа и неласканные руки -
Они с невинностью живут в едином круге.
Но этот круг цепной становится порочным -
Ведь свысока уже по трубам водосточным
Как ураган, как дождь, как град стучит тугая
И налитая страсть – и зрелая, и молодая.
И я в ней всякая. Я все могу. Я все видала.
Я падала, рвала, искала и стонала.
Я той была, что хищницей всех призывала.
А там, у зеркала, - давно уже не я стояла.
1 марта 2009