Снова Муза рядит в рифму слова и останется несмятой кровать
И бессонница грядёт сызнова и на сон грядущий не уповать.
И затихла за окном суета и подкралась темнота, словно тать.
Не звонят уже ни тот и ни та и не время телефоны искать.
Я задумаюсь над белым листом. Побратаюсь с ним, как с бывшим врагом.
То, что было, то, что будет потом догоняет нас не шагом – бегом.
И испортил я июньский мой сон, как сценарий в неудачном кино.
Диссонансом всё звучит унисон. Муза. Девочка. Опять слово «но».
Это было и давно и давным. Я не спал, в июнь таращил глаза
И шептала Муза смыслом двойным, мол, всё можно, но чего-то нельзя.
Ты мне, Муза, две руки протяни, как невеста и, долой куражи.
Белой простынью в июньской тени непорочный лист бумаги лежит.
Старый месяц в небе, белый, как лунь, в белый лист глядит, прощу старика
Истекает зноем юный июнь. Ночь-обманщица для всех коротка.