Венечке Ерофееву.
Гумилёв... и Пастернак?.. Всё насмарку... Всё не так...
Кто интимней?.. Что главнее?.. Рассудить один не смею.
Сам подняться не могу, нос разбит и весь в снегу.
И лежу в грязи, дурак, но с мечтой, что Пастернак
С Гумилёвым посмеясь,
потихоньку счистят грязь.
Слёзы глупые утрут, в снег поставят и уйдут,
А великий и могучий подо мною мокрой кучей
Весь растоптан и суров рыкнул пару крепких слов.
Глядь - Давид, с Серегой рядом, запивают лимонадом
Водку мерзкую - «Сучок». И стыдясь, схватив мешочек,
Улизнул за уголочек дед-морозный старичок.
Слышен был отборный мат.
Боже правый, свят, свят, свят!
Лоб потёр – они пропали, будто, как и не бывали...
Вот нормальный пьяный бред, натворил я с водкой бед.
Что наделал, ой-ля-ля! То ж мои учителя!..
У кого теперь учиться? Ик.. Те – в могиле, а в темницу
Просто некого сажать. Ик.. Жала нет, ядрёна мать!..
Нет ребят, кто ради чести, скинут френч на Судном месте,
Кто зажжёт словами их. Все уснули, мир затих.
Ну а я с побитой мордой, но стихом корявым гордый,
Поплетусь до дому спать, надо ж раны зализать.
Знать во всем есть божье дело, чтоб всегда свеча горела,
Молча Русь судила так: Гумилёв...и Пастернак.