Отцовский кортик с звездочкой рубиновой
И тусклый блеск наград в простой коробке.
Вдруг вздрогнула, услышав звон их робкий,
И память детская волной нахлынула.
...Морозный день. Колючий ворс шинели.
Колючесть щек. И... я - под потолком!
Шум заносимой в дом смолистой ели,
Смех мамы, колокольчиком, легко...
Из всех наград медалью «За отвагу»
Он дорожил и пуще всех берег.
И, распивая с мужиками брагу,
«Хмелел солдат...» - а дальше петь не мог.
...Вечерний сумрак. Шепот в гостевой.
Таинственные игры теплой тени.
Стук в дверь.- Не бойся... К папе, вестовой.
И снова скачут снежные олени...
Тянусь за пожелтевшим фотоснимком,
На нем отец - мальчишкою - до слез!
Стоят друзья, убитые, в обнимку,
А вот ему вернуться довелось.
...Мы строим дом. Скала. Сизифов труд.
Вдруг побледнел и скорчился от боли...
Больничный свет... - Ну, как отметки в школе?
Достроим, дочка... И ушел к утру...
Отец. Он был всегда со мною рядом.
И чувствую, что связь не прервалась.
Гляжу я в зеркало таким знакомым взглядом
Его, отцовских, серо-синих глаз.
...Охапка сена. Горький дым полынный.
Печем картошку, ворошим золу...
- По-братски! - помидора половину
мне протянул, сев на брезент. - К столу!
И засмеялся... Чай согрел во фляге.
- Ты спи, дочурка, только докурю...
И до утра писал и рвал бумагу...
- О чем, отец? - теперь себя корю.
Он мог бы стать художником, поэтом,
А, может, сеял хлеб, как дед и мать.
Но в восемнадцать награжден билетом
Был на войну - взрослеть и умирать.
...Мы едем в горы. Едем не спеша,
Чтоб посмотреть на буйство васильков...
Он строил флот и город моряков,
И рубцевалась шрамами душа...
Остался жив. Но все ж война догнала.
Убила. Хоть рассудком не понять:
Какой-то крошечный кусок металла
Вселенную души сумел взорвать.