Бежав от шума городского,
В лесу, за дальнею горой,
Спасаясь от греха мирского,
Монах жил, инок молодой
Ютился в каменной пещере,
На ложе из сухого мха,
Был твёрд и неуступчив в вере,
Чурался плотского греха,
Лишь ключевую пил водицу,
Зов тела усмирял постом,
Носил на теле власяницу
И истязал себя кнутом
Так, усмиряя бунт телесный,
Он душу вечную спасал,
Пока ему отец небесный
Вдруг испытанье не послал
Был вечер сумрачный осенний,
Дождём пылили небеса,
Густые пляшущие тени
Скрывали ближние леса
И вдруг раздался голос кроткий:
«Пусти меня под кров, монах!»
С испуга он роняет чётки:
Стоит девица при дверях,
Тугие пепельные косы,
Стан гибок, строен как лоза,
В грязи и язвах ноги босы,
Лазурно – ясные глаза…
Монах смиренно приглашает
Девицу в скромное жильё,
Поколебавшись, предлагает
Ей ложе жёсткое своё,
А сам, растерянный, в сомненье,
Перед лампадой, где киот,
Став на усталые колени,
Челом Христу поклоны бьёт
Он возносил свои моленья
И сам со страхом понимал –
В них нет былого вдохновенья,
Что в них исчез былой накал,
Им не достичь небесной сферы…
И вновь звучат в его ушах
Под сводом каменной пещеры
Слова: «Согрей меня, монах!»
Монах с колен привстал мгновенно,
На ватных к ней пошёл ногах,
В душе неся попеременно
То нетерпение, то страх…
Боюсь, не хватит мне уменья,
Моих не хватит слабых сил
Писать, как впавший в искушенье
Грех смертный инок совершил
Назавтра вопли и стенанья,
Признанья жалкие вины,
Слова и крики раскаянья
С рассвета раннего слышны
Монах со скорбью бил поклоны,
Сам непрестанно слёзы лил,
И о прощенье пред иконой
Он Пантократора молил:
«Я пред тобой подобен праху,
Я не достоин больше жить,
Готов немедля лечь на плаху,
Чтоб грех свой тяжкий искупить!»
Шли годы. Скромно и убого
Монах в пещере тесной жил
Ночами длинными у Бога
Он всепрощения молил
Молился, стоя на коленах
Перед иконой, где Христос,
Носил вериги на раменах,
Жил, соблюдая строгий пост,
Трудясь в молитвах и печали,
Был в вере крепок как кремень,
Его давно святым считали
Жильцы окрестных деревень…
Среди молитвы вдохновенной,
Как просверкнувшая гроза,
Вдруг появляются мгновенно
Её лазурные глаза…
Монаху становилось ясно:
Над духом в нём довлеет плоть,
Что все старания напрасны
И не простил его Господь
Вновь чередой тянулись годы
В святых молитвах и постах.
Един для всех закон природы:
Согнулся, постарел монах
Усохший череп желтокожий,
Бежит горючая слеза,
Почти не видящие божий
Свет слеповатые глаза,
Мосластые, сухие руки,
Седая, в пояс, борода,
Одышки застарелой звуки,
Волос не видно и следа…
Поблекли солнечные дали,
Исчезли давние мечты,
И вот тревожить перестали
Глаза небесной красоты
Увидев то, угодник божий
Решил, что Бог его простил,
Прилёг на каменное ложе
И, улыбаясь, опочил
Заслышав про его успенье,
На зов сбежавшийся народ
Засыпал бережно каменьем
В пещеру неприметный вход,
В знак почитания святого
Воздвигнут был сосновый крест
С иконой Бога Всеблагого
И видный далеко окрест
27.10.2006 г.