Мои мужчины, мальчики мои
любимые и любящие - присно!
От спящей слева некогда - письмо
вам, вечно правым правдою мгновений,
слагающихся в жизнь мою - доныне.
Но тел и душ смятенных одиссея
спешит рассыпаться на вздохи - лишь
мой карандаш с усердьем фонаря
выманивать на свет начнёт былое,
придумывая имя имярек.
У вас одно название - любовь:
то робкая, с дрожанием зрачка,
розовощёким искренним смущеньем,
слезами, громким требованьем клятв
и ревностью - ко всем, посмевшим до.
А то почти отеческая мудрость,
желанье дать - заботу, дом, ребёнка
(ребёнка!.. о, святая из щедрот!)
или укутать пледом всепрощенья
и - отнести в постель к другому... Так-то -
любая блажь, была б довольна я.
Смешно. Дыханье помнит тяжесть ваших
полубезумных плавящихся тел.
И каждого узнала бы на вкус,
и, голос пригубив, - тотчас узнала б,
но изменять не стану наклоненья:
что было БЫ - того на свете нет.
Пусть целое, дробясь судьбой на части,
не исчезает - форма уж не та.
Так и любовь - меняя рост и вес,
останется любовью, только всё же
мы все отчаянно стремимся отыскать
такого и такую, чтоб навеки...
И я кончаю - и письмо, и поиск.
Всё ближе звук шагов его... Гори
вы синим, чистым пламенем во славу
Любви неиссякающей! Прощайте.
Я начинаю с чистого листа:
ко мне спешит единственный мужчина -
издалека, из радостного "вдруг"...