Чернь веток по серебру,
отчасти серого, отчасти белого
неба, отуманенного холодом
февраля - нега ли для просыпающегося
взгляда?! - фокусировка его,
возвращение к жизни, реанимация
после убивающего и расчленяющего
живое восприятие жизни - кошмара,
являющегося сублимацией
подкорочных страхов всего
полувекового,
на одну пятую часть казённого
существования моего...
Как у мольберта у окна -
оно же -
тетрадка,
ибо тетрадка в миг этот -
почерком ветвясь,
как вышеупомянутые ветки,
напрямую связана с тем, что открывается - Лазарю моей,
сопротивляющейся немоте и всё же сдающейся ей жизни -
через
(после первого,
крепкого,
голого чая
и пары сигарет)
живое
кухонное окно.
Как прорастание -
взбудораженной ужасами предположений самого страшного,
обусловленного определённым бытом в своей возможности,
нервной системы пробуждение
в щадящую гарантией
(более менее) покоя -
явь.
Радуясь кронам за окном -
обретаю одновременное зрение сущего -
отростками корневыми в мёрзлой лишь сверху почве
и веточками - готовящимися подспудно, через месяц какой-то -
взорваться в мартовской сини почками с листочками нежно-медовыми в -
стынь победивших серединках.
Под сурдинку зачинается
и сбывается воочию, в срок свой -
всё воистину значимое.
Радуюсь птице перечеркнувшей траекторией своего, зябкого ещё полёта,
крест оконной рамы являющийся аллюзией любого иного -
кладбищенского,
нательного,
накупольного,
но более всего одного из трёх на известном более двух тысячелетий всему миру
(можно и не произносить после сказанного выше) -
Лобном Месте,
Голгофе.
Птица символизирует крест живой,
от мёртвого креста воспаряющий -
упраздняющие рамки и муки земного существования,
раскинутые для обьятья всего живого -
руки духа жизни -
в любой отчизне,
в любом времени.
Небо становится полотном всего,
чисто выстраданного
над нечистою жизнью -
радуешься выси, испещрённой снизу иероглифами роста живого,
одухотворённой свыше плоти,
восстающей из могильных системно-корневых глубин
и соединяющей в настоящем всё, что было -
со всем, что будет -
впитываю взглядом, настроенным на жизненный лад оголёнными кронами
на фоне торжественно-пасмурного небосклона -
весь мир:
отживший,
живущий,
жить будущий
и не осознаю себя неимущим -
в чём бы то, ни было -
ощущая в себе живые снасти
духа вездесущего.