Вчера, убегая от эмоциональности своей излишней,
я так спешила, что забыла,
на столе, рядом с голубой вазой,
у тебя мандарины,
и они лежат килограммовым грузом
на твоей душе и пугают
своей непутевой оранжевостью,
так непохожей,
на окружающую действительность,
серую и унылую, совсем не тревожащую.
Я не хочу слушать/слышать,
Что у тебя кто-то/где-то был,
Ты не забыл
И теперь себя насилуешь
Каждый день по утрам.
А я давно открыта бесчисленным,
бессмысленным
и бесчеловечным ветрам,
каждое утро уносящим меня
сначала на работу, потом домой,
от тебя и от частицы моей
многовековой и многоликой,
не очень праведной души.
Теперь просто пиши
в личку или где-нить,
Хоть на заборе,
Не будем спорить
И говорить о забытых
когда-то/где-то мандаринах.