у тощих рассветов по-мартовски выдранный клок.
от песен кошачьих становятся рыжими ночи.
на чистую сущность вещей наведённая порча
ртом вазы хрустальной глотает зеркальный зрачок
мой опыт ребёнка, познавшего хмель первых слёз,
из рода метафор, гремящих брусчаткою конниц…
кофейные сказки измучили сходом бессонниц
и тихим паденьем на стол лепестков белых роз
мой город из веток дрожащих больных тополей.
без окон напротив немыслимы счастье и вера.
их свет бесконечен, но явен сигил люцифера
на стёклах, ладонях… на каплях грядущих дождей.
от явленной тайны слой пыли и серая шерсть
не спорьте со мною, любые слова – повторенье.
как то, что уйдя в пять пятнадцать искать сновиденье
я выйду на лобное место без четверти шесть.