Я каждый раз в блаженстве выси,
томлюсь, что кто-то мне чужой
вдруг растревожил мои мысли
и стих плененною рукой,
где чувства слов из закулисья ,
рождался новою строкой.
Но почему ж я так беспечен
и не могу внести контроль,
где мне мою откроет боль
порыв души, ложась на плечи,
а мне ответить даже нечем,
где слов полет казался вечен,
когда входил я в эту роль,
а миг блаженства безупречен,
что подарил мне чувства соль.