Я люблю инопланетянку

                ВАСИЛИЙ   МИШИН



                САРАТОВ
                2010

ББК 84 Р7-5
УДК 882 -1
М – 71
                Редактор М. А Чернышев.
                Художник Г.М. Панфёров.

Мишин В.Д.
М 71  Я люблю инопланетянку
(Фантастическая повесть в стихах)
Г Саратов.

Пожалуй, никто из знающих саратовского поэта Василия Мишина, не ожидал, что он напишет такую большую поэтическую книгу, как эта фантастическая повесть в стихах. «Я люблю инопланетянку» - повесть не остросюжетна, но зато написана она простым, по-русски душевным русским языком. На фоне нынешней криминалистической литературы повесть выглядит особо хотя бы тем, что помыслы её героев чисты и прекрасны, что любовные чувства глубоки и прекрасны. В книге по ходу развития событий реальность вполне естественно переходит в сказку или становится фантазией, но постоянно чувствуется  большая любовь автора ко всему сущему, к Родине, к России, любовь к планете Земля. В повести нет ни одного убийства, зато ощущается радостная доверительность героев. Может, такими и должны быть отношения между представителями разных цивилизаций? Жизнь не может развиваться без энергии любви.

ББК 84Р7-5
ББК 84Р6             УДК 882-1



Не может быть, чтоб не было
Иных Времён, пространств, иных соотношений Добра и зла. В себе ограничений Вселенная не терпит никаких.
               Иван Савельев.


Человек – ты Семя, Семя Эволюции! Душа это огненная птица, перелетающая из воплощения в воплощение и несущая в себе, всё осознанное пройденного бытия.
                Дмитрий Ткаченко.



                ОТ     АВТОРА

Когда я писал эту книгу, я не торопил себя, хотя не раз и не два моё здоровье так ухудшалось, что могло случиться худшее. Больше того, я и не мог торопиться, потому что мною управляла какая – то неведомая сила. Она иногда будила меня по ночам и заставляла работать, а иногда месяцами не подпускала к тетради с черновиками Случалось и как бы автоматическое письмо: стихи сами собой ложились на бумагу, и их не надо было править.
Теперь, когда книга написана, её судьба перестала зависеть от меня. Один студент педагогического института, прочитав большую часть моей рукописи, сказал: «Вроде бы ничего  особого в повести нет, а почти сразу как-то затягивает, завораживает ритмом, обещанием душевного откровения».
Для меня большей похвалы и не надо. Надеюсь, что мой читатель, любитель русской поэзии, неторопливо дочитает строки книги и вместе со мной почувствует, как бесконечно велик Космос, что его кажущаяся темнота насыщена пока ещё недоступными нашим глазам красками. Космос во власти цветовых энергий. И самой прекрасной является энергия Любви. Она – владычица жизни. Ей я посвятил книгу.












                Женщине подаренная песня
                Навсегда останется живой.
                Расул Гамзатов.

                ВСТУПЛЕНИЕ

Прошло немало долгих лет,
И у меня взрослеют внуки,
А всё душе покоя нет
От незабытой той разлуки
Я даже близким не раскрыл
Своей невероятной тайны…
Я так любил! Я так любил!
Такое чувство не случайно.
А, может, был эксперимент?
И я, несчастный горемыка,
В природой созданный момент
Стал самой первой точкой стыка
Почти что родственных миров?
Но не монетой же разменной!
Иль покидал я отчий кров
Для испытаний жизни бренной?..
Теперь во сне иль наяву
Вновь ожидаю Милорому,
Зову её, зову, зову
Взойдёт ли солнышком над домом7
Иль впрямь уже напрасно ждать?
Никто мне в этом не поможет…
И вот решил я рассказать
О том, что душу тяжко гложет.
Быть может скептик назовёт
Меня вралём иль фантазёром
Пусть так!
Но, кто любил, поймёт,
Как широки любви просторы.
А та чудесная пора
Придёт она, не горами,-
И о неведомых мирах
Мы будем знать, как будто сами
Родились там и там росли.
Вражда исчезнет. Высший Разум
Для нас, для жителей Земли,
Доступен будет…
Но не сразу.




Я ПОДРУЖИЛСЯ С
ИНОПЛАНЕТЯНИНОМ


Был у меня хороший друг,
Хороший друг-товарищ – Федя.
Со мною он делил досуг
Делил, но в тайне от соседей.

Умел мой Федя пошутить.
Был ростом мал, но – крепкий парень.
А как  любил он сливки пить,
Налив их в чашку через марлю!

Бывал порой он очень строг,
Но знал я: это всё для вида.
Бывало, сядет на порог,
А на лице, как тень обида.

Я перед ним юлой верчусь:
-Скажи мне, в чём моя ошибка?
-Да просто скуки я боюсь,
И зацветёт опять улыбка.

И снова смех и кутерьма,
Остроты, шутки, анекдоты.
А за окном ночная тьма
Готовит новые заботы…

Сказать по правде; Федя мой
Был дружбы истинной достоин,
Хотя…хотя он…не земной;
Пришелец. С неба. Гуманоид!

Который год я жил один,
С роднею и с собой в разладе,
Себе слуга и господин,
Хотя не знал, чего же ради.

Я даже, кажется, глупел,
Не находя в друзьях опору,
В гостях по праздникам не пел,
Готов с любым затеять ссору.

Моя убогая стезя
Вела меня, куда не знаю…
Однажды слышу; -так нельзя!
С тоски и звери подыхают.

А ты с рожденья здоровяк,
Мужчина, так сказать, в расцвете,
Терзаешь душу так и сяк,
А в голове гуляет ветер, -

Я подскочил, гляжу вокруг,
Прощупал взглядом комнатушку.
-Кто ты? Мой недруг или друг?
Твои слова – душе ловушка.-


И вдруг увидел; на окне
Сидит смешливый человечек.
-Ну Федя я! Позволишь мне
Побыть с тобою в этот вечер?

Люблю весёлых, заводных,
Шумливых, только не горластых,
Терплю и тихих, но таких,
Что не прилипчивы, как пластырь.

Я Федей сам себя назвал
Такое имя вам привычно,
А у своих я – Верномал.
Чудно7 да просто необычно!

Ты приглашай меня к столу,
Готовь, пожалуй, угощенье.
Запомни только лишь, что лук,
Как и вино – не для общенья!-

Глаза мои застлала мгла,
И словно груз упал на плечи…
А гость незваный – у стола;
-Во, подавиться даже нечем1

Ты слишком мрачен, даже зол,
Но мне понятно стало сразу;
Ты в одиночество ушёл,
Сомнений подхватив заразу.

Неси-ка хлеб и молоко,
А лучше сливки, хоть полкружки.
На сердце – до чего ж легко
От трезвой дружеской пирушки!-


И вот сидим мы за столом,
И шутит слишком смело Федя;
-А ты не проглотил ли лом?
Иль я кажусь тебе медведем?

А ну-ка, как тебя зовут?
Я робко выдавил: - Романом…
-ну вот и съели соли пуд,
Хотя друзьями зваться рано.

Ты душу мне свою открыть
Не бойся, я не привиденье,
Коль, как и ты, и есть, и пить
Могу. Моё здесь появленье,

Как говорите вы порой,-
Судьбы случайная причуда.
А ты ещё свой рот открой,
Спроси: мол, Федя, ты откуда?

Вот и наелся, очень рад
Знакомству нашему. Ей богу!
Ну вот и всё, пожалуй брат,
Пора мне в дальнюю дорогу.

Конечно, можно б погостить
Ещё, да докучать не буду.
Ты за визит меня прости,
И не хочу я быть занудой.

Гость дорог, ведомо давно,
Когда он вышел за ворота,
До новых встреч! Шагнул в окно…
И будто не было Федота.


Не себе, признаться мне,
Скребу старательно затылок,
Коль дело было бы в вине,
Тогда б ещё понятно было…

Нет не горячка и не бред,
И не какое- то виденье,
На подоконнике вон след,
На скатерти – следы варенья,

Разлиты сливки, в кружке мёд,
И молоко в стеклянной банке,
С «Российским» сыром бутерброд
И кильки съеденной «останки».

Один я за день бы не съел
Того, что съедено за вечер.
А как глядел он, как глядел!
Глаза пылали, словно свечи…

Кто он, тот Федя? Где ответ?
Хоть и назойлив, и дотошен,
А был  ума во взгляде свет,
И верилось; мужик хороший.

Но почему так вдруг пропал,
Как будто в воздухе растаял?
Как вообще ко мне попал?
Тут тайна скрыта. Но какая?







ИНОПЛАНЕТЯНИН УДИВЛЯЕТ
МЕНЯ СВОИМИ СПОСОБНОСТЯМИ
И ПРИГЛАШАЕТ МЕНА НА СВОЮ
                ПЛАНЕТУ

Дней  через семь, примерно так,
Ко мне опять явился Федя.
На голове смешной колпак
Из толстой ткани цвета меди,

А плащ из огненной парчи
Свисал с покатых плеч до пола,
-Ну, зравствуй, друг! Готовь харчи.
Как видишь, вновь явился олух.

У нас не принято желать
Здоровья крепкого друг другу;
С рожденья каждый может знать,
Что жизнь его идёт по кругу.

Что для болезней места нет
В ему отведенные сроки…
И ты узнаешь, в чём секрет
И скрыты где его истоки.

- Я как во сне все дни живу,
А почему, ты верно, знаешь;
Ты – вот, реальный, наяву,
-И вдруг бесследно исчезаешь,

Ни человек, ни червь, ни зверь
Пройти не могут через стену
И через запертую дверь,
-Нужна хоть щёлка непременно.


А для тебя, что ж нет преград?
Как объяснить такое, Федя?
-Скажу, скажу тебе я, брат,
Хоть мы землянам не соседи.

Наш мир, где мы сейчас живём,
В другом, чем ваше, измеренье,
Мы, как и вы, едим и пьём,
Работу любим и движенье.

Вам Солнце светит и Луна,
Нам светит Белое Светило.
Как ваша, наша жизнь полна
Забот о милых и немилых.

У нас лишь нет семейных пар.
Да, да, поверь на самом деле!
Мы ценим чудо женских чар,
Но дух свободен в нашем теле.

Чтоб всё понять и оценить,
Какие мы, тебе придётся
Средь нас какой то срок пожить
Как бы почётным инородцем.-

О, Боже! Я остолбенел,
Застряло где – то в горле слово,
А Федя к потолку взлетел
И тут же опустился снова.

-Что, удивлён? Так вот ещё!
Да не дрожи ты так от страха!
На мне под этим вот плащом
Есть необычная рубаха.


Почти невидима она,
Но значимость её огромна.
Она не каждому дана.
И знает лишь царица Крома

Такой таинственный секрет
Рубахи этой. Только стоит
Мне захотеть – любой предмет
В себе меня от глаз укроет.

Сквозь ваши стены, потолки,
Сквозь всё, что матерьяльно в мире,
Пройду в любые уголки,
Не оставляя след в эфире.

Ни зоркий глаз и ни прибор
Меня при этом не заметят…
А впрочем, что за разговор?!
Я вовсе не о том предмете.

С тобой недолго подождём;
Всего до будущей недели.
Ну а потом.. ну а потом…
И что ты трусишь, в самом деле?!

Хочу царицу попросить,
Чтобы любезно разрешила
Тебе у нас в гостях побыть,
Чтоб и тебе рубаху сшила,

Я буду у неё с утра –
Любимые часы у Кромы,
Настала, думаю, пора
Подумать нам об общем доме:


Смогли же разум разбудить
Две наши схожие планеты.
Ведь мы, коль верно рассудить,
Две стороны одной монеты.

Разговорился ! Ну, Федот!
Что может болтовни быть хуже?
А ты, смотрю, наоборот
Молчишь. И остывает ужин.

А сливки нынче хороши!
Надеюсь, лук мне не предложишь?
А это что? Как? Беляши?
Нет, без сюрпризов ты не можешь…

-Постой! Послушай Верномал!
Коль с нами звездолёт помчится
Туда, где каждый ростом – мал,
Обиды там не приключится?

- Мы, как бы проще объяснить,
Самих себя перемещаем.
Наш верный компас – мысли нить.
Мы силой духа превращаем

Живую плоть в поток частиц,
Ну а частицам нет преграды,
 Для них не может быть границ,
Им ускорителей не надо.

А рост такой как у меня,
Лишь у несоргов и тантилов,
Детей небесного огня.
Нам не нужна большая сила.


Другие же у нас - как ты,
Крепки собой, стройны и статны
Не занимать им красоты,
Во всём добры и аккуратны.

Ты нас так сразу не поймёшь,
Ведь ты не физик, не биолог…
Подай – ка лучше хлеб и нож,
Не грех бы утолить и голод…

Ты, друг, уж лучше не трави
Себя сомненьями пустыми
Удача рядом – так лови
И стань удачливым отныне!

Ты, что боишься? Страх – как кнут,
Он – тяжкий груз для самых слабых,
Он – крепче самых крепких пут.
Но стоит ли бояться? Надо ль?

Сам видишь: Я – то не боюсь,
Сижу с тобой как с кровным братом.
И что с того, что там не Русь?
Ведь я верну тебя обратно,

Сюда, в твой добрый неуют,
Как только в том нужда настанет.
Я не обманщик, я не плут,
Поверь мне дорогой землянин.

-Эх, Федя, Федя, да пойми ж;
Легко ли так-то прямо в сказку?
Попроще было бы в Париж
Или хотя бы на Аляску.


А тут…сначала разложи
Себя на малые частицы…
И что получится скажи?
Ни человек, ни зверь, ни птица.

Теперь ведь много говорят
О колдунах, о всяких леших
И с ними ставят в общий ряд
Неведомых существ нездешних

Выходит ты один из тех,
Существ таинственных и странных,
Кто без каких-то там помех
Скользит в космическом пространстве.

Но сам собой встаёт вопрос
Тогда другого содержанья;
Коль  я, землянин, не дорос
Умом своим до пониманья

И восприятья бытия
Других миров по их законам,
Тогда зачем там нужен я?
Как говорят, на смех воронам?

И мыслью я себя травлю,
Что это сон во сне не боле.
Но ведь не сплю я, нет, не сплю
И поступить по воле волен!

Мне думалось примерно так
Во время нашей встречи с Федей,
И был не страх попасть впросак,
И не мистические бредни.


Я жить хотел! Спокойно жить.
Как все мы, грешные земляне,
Вот и кумекай, как тут быть?
Но, и взглянуть ужасно тянет

На тех, неведомых досель,
Любителей вояжей разных,
Пьянит желанье, словно хмель,
Хоть путешествие опасно…

-Ну что ж, согласен, - говорю,-
Чем только мы себя не тешим!
Что брать с собой? Хоть пару брюк…
Рубашек пару…Нос не вешай!

Сложи вещички в рюкзачок
И жди меня. Я скоро буду-у-у!
Раздался писк, потом щелчок
И только звякнула посуда…


Я СОГЛАШАЮСЬ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ
ИНОПЛАНЕТЯНИНА. «ПЕРЕЛЁТ»
НА ПЛАНЕТУ СОНОКОН. ВСТРЕЧА
 С ВЕЛИКАНОМ БЕЛЕДЖИНОМ


Прошло два дня. Я отпуск взял,
Сложил нехитрые пожитки…
А всё же новая стезя
Мне радость принесёт иль пытки?

А вдруг мне там не повезёт?!
Ещё не поздно отказаться.
И Федя, думаю, поймёт…
Тогда зачем и собираться?
Но всё ж заманчиво, а вдруг
Узнаешь ты, доверяясь Феде,
Что представлений наших круг
О мирозданье сер и бледен?

Что есть совсем иная жизнь
По содержанью и по форме,
Что нет понятий глубь и высь –
Другое всё, другие нормы…

С такими мыслями я ждал
Вечерних сумерек…Бывало,
Я сам себе надоедал
Мечтой о счастье, даже малом.

Нет, не тщеславье было в ней;
 Сродни тщеславие измене.
В мечтах – то  - сам себе видней,
Стремленье – враг тоске и лени.

И всё ж не каждый в наш – то век
Доверит жизнь свою кому – то,
А Федя, ведь не человек,
А так…Не бес ли тут попутал?

Та ночь особенной была.
Теплынь по улицам струилась.
Луна над городом взошла
И среди звёзд остановилась

На город волжский посмотреть,
Где к ночи скопище людское
Себя в квартиры запереть
Устав от спешных дел и зноя.


От перегрузок, толкотни,
Сегодня явно не спешило,
Оно, как в праздничные дни,
В зелёных парках мельтешило

Хотелось людям в эту ночь
Любви, согласья и покоя.
Но чем могла Луна помочь?
И всё же люди под Луною

Добреют, чувства не таят,
Освобождаются от лести,
И каждый вздох, и каждый взгляд –
Призыв души быть рядом, вместе.

И вот в такую ночь хочу
Я в мир другой переселиться.
Не слишком ль дорого плачу?
Смогу ль домой я возвратиться?

Я долго ждал. С балкона в дверь
Ползла к моим ногам прохлада.
Вот после этого и верь
Лихим словам. Вот ведь досада!

Пора, пожалуй, мне уж спать.
Закрою дверь на всякий случай.
-Упрёки в адрес мой бросать
Повременить бы, друг мой лучше!

Передо мною вновь возник
Мой друг, как ангел чист и кроток
-О, ты и волосы постриг!
А вид как будто бит за что – то.

 
-Не надо Федя, лишних слов:
Приговорённым не до смеха.
Я ко всему уже готов…
-ну вот опять пошёл – поехал!

А в общем к делу; нас ведь ждут
Давай кА сбрось с себя рубаху,
Надень кА эту. Так! Вот тут
Одёрни. И от страха,

Прошу покорно, не дрожи!
Теперь накинь себе на плечи
Халат, тесёмки завяжи…
Гаси, как говорится свечи!

Бери рюкзак и…Погоди,
Не торопись. Вот эту кнопку
Нажми и терпеливо жди,
Когда в душе сначала робко,

Начнёт желанье возникать
Парить над миром лёгкой птицей,
И кто-то станет тихо звать
Тебя к неведомой границе.

Тогда, расслабившись, позволь
Душе откликнуться на зовы.
Тут в голове начнётся боль,
Потом испуг…ну, мы готовы.-

Я в забытьё как будто впал,
Забыв о людях и о доме,
А женский голос вдруг позвал:
-Приди, приди мой незнакомец!


Сияли белые огни
На фоне чёрного провала,
Глухая сила, как магнит,
Меня в ту бездну увлекала.

А голос…он то затихал,
То наливался новой силой,
Как будто мне понять давал,
Что скоро будет встреча с милой.

Не знаю, сколько, - миг иль год,
Иль вечность это продолжалось,
Но вот…
Пространство будто сразу сжалось.

Огни пропали. Впереди
Туман тяжёлый заклубился…
-теперь все страхи позади,-
Вновь рядом Федя объявился.-

Туман рассеется сейчас,
А с ним и тьма вокруг растает.
И непременно встретят нас,
Как добрым людям подобает.

Подул прохладный ветерок,
Туман исчез. И вдруг над нами
Возник огромный странный рог,
Внутри него светилось пламя.

Он, невесомый, то парил,
То начинал ходить кругами…
К нам подошёл седой старик,
Босой, с короткими ногами.


Он щурил блёклые глаза,
Шуршал светящимся халатом
И будто бы хотел сказать
-Построже надо с вашим братом!

-Ну что ты медлишь, Добромил?
Иль не узнал ты Верномала?
А, может, гость тебе не мил?
Иль чуткость прежняя пропала?

-Узнал, узнал и очень рад.
Сюда меня прислала Крома,
Чтоб проводить вас в царский сад,
Где ожидает Милорома.

Не зря оказан нам почёт,
Как самым близким и желанным,
Раз Добромил, наш звездочёт,
За нами прибыл на столь странном,

Но быстролётном «Вертуне»
Смотри, мой друг, и удивляйся,
Как на Земле, доверься мне,
Да в Милорому не влюбляйся.

Сестра царицы так мила
И так (по-нашему!) красива, 
Что позабудешь все дела,
Когда увидишь это диво.

Тут чистый алый тёплый свет
Всё осветил. Легко мне стало,
Как будто ласковый рассвет
Изгнал из тела всю усталость.


Вокруг равнина без конца,
Покрыта чем – то мягким очень.
И ни травы, ни деревца,
Ни ям, не выбоин, ни кочек.

Легко и быстро (как в кино)
Взошло огромное светило
И было странное оно:
Не обжигало, не слепило.

И сразу видимый простор
Преобразился, сразу ожил.
И я услышал разговор;
-Смотри – землянин! Быть не может!

-Да он же, он. Ещё вчера
Предупреждала нас царица,
Что мол уже пришла пора
И нам с землянами родниться…

- А как родниться? Хоть похож
Он на несоргов и тантилов
И даже внешностью хорош,
Лицо улыбчиво и мило,

Но …кто их знает, тех землян?
Ведь из другого мира люди!
-Чего бояться нам, Тролян?
Один он…Хуже – то не будет…

Сначала я не понимал, кто говорит.
Нас только трое;
Я, Добромил и Верномал.
Но мы молчим…Да что ж такое?!


По всей равнине, там и тут,
Навстречу белому светилу
Из праха мягкого встают
Бесшумно тысячи рептилий.

Их в землю вросшие тела
На пни высокие похожи,
А кровь, как белая смола   
Лениво движется под кожей.

И нет у них ни рук, ни ног,
Ни головы на крепкой шее,
Один ворсистый черепок
На теле сочно голубеет,

-Не бойся, эти существа,
Хотя имеют малый разум,
Но безобидны, как трава,
Да и по ним всё видно сразу.

Всю ночь они в земле лежат,
Укрывшись тёплым, мягким илом,
А утром вырваться спешат,
Лишь рассияется светило,-

Опять загадка: Верномал
И Добромил молчат,  и всё же
Мне чей-то голос объяснял;-
Ты разгадать пока не сможешь

Загадок многих. Не спеши!
Живи – как равный среди равных,
И нашим воздухом дыши
Душой приемля наши нравы…


Хочу у спутников спросить,
Чей это голос, тихий, тёплый,
И снова слышу: -так и быть
Я помолчу, мой гость случайный!

Коротконогий Добромил
Сказал кому – то что – то тихо,
И «рог», что до сих пор парил
Над нами, развернулся лихо

И распрямился, став трубой
Потом пустым прозрачным кубом
И вдруг накрыл всех нас собой,
Как будто тёплой, толстой шубой.

В лицо пахнул тяжёлый жар,
И онемели ноги, руки.
Перед глазами дым иль пар
Кругами шёл. Я слышал звуки,

Как будто кто переливал
Из одного ковша большого
В другой, расплавленный металл.
Я зашептал молитвы слово.

И вновь настала тишина,
И только эхо оставалось;
Казалось, что оно со дна,
Не затухая, поднималось.

Потом исчезло всё на миг,
Зато в молчащем подсознанье
Вдруг образ женщины возник,
Почти волшебное созданье.


Среди диковинных цветов,
Сверкая белым одеяньем,
Она стояла – и без слов
Меня манила, вся в мерцанье

Созвездий искр и огоньков,
А выше их – сиянье радуг,
«Будь ко всему, мой гость, готов
И верь, что я свиданью рада…»

Не мог тогда я объяснить
Своё такое состоянье,
ноНо может, так должно и быть
При ожидании свиданья?

Я осмотрелся; на холме
Стояли мы. Его вершину
Трава, похожая на мех,
Покрыла, как парик плешину.

Деревья с круглою листвой
Шли от холма пятью лучами,
И свежий ветер гулевой
Свистел мальчишкой за плечами.

Исчез куда – то Добромил,
И куба странного не стало.
-Да, ты похоже,  приуныл?
Иль привлекательного мало?

Земные мысли позабудь.
Твоё здесь имя – Сердоликий
И ждёт тебя короткий путь.
К жилищу светлому великих.


Ты слышал женский голос? – Да.
-Тебя звала сестра царицы.
Она умна и молода,
И всех приветливей в столице.

Им, сёстрам, лишь двоим дано
Через большие расстоянья,
Кто б ни был ты, - им всё равно!-
На ум оказывать влиянье.

А уж к пришельцам интерес –
 У нас обычное явленье:
Ты, как – никак, сошёл с небес,
Для всех особое творенье.

Да что болтаю я, чудак!
Царица Крома с Милоромой
Тебе расскажут, что и как;
У них в гостях – любой, как дома.

Теперь идём. И мы пошли
Тропой широкой вдоль посадок.
Как непривычен дух земли
Чужой: не горек и не сладок!

Листва в сплетении ветвей
Повисла пологом над нами,
И каждый листик-чудодей –
Страничка книги с письменами:

На глянце каждого сияя
Письма тончайшего рисунок.
А вдруг из жизни россиян?
Кто это сделал? Тонких струнок


Между ветвями там и тут
Ряды, натянутые туго,
От ветерка они поют
Про верность? Про любовь? Про друга?

А может вовсе не о том.
Я слышал то, чего желалось
Моей душе. Ах, милый дом!
Как много счастья в нём осталось!

Сейчас бы лечь, закрыть глаза
И слушать эти звуки, слушать,
Но голос внутренний сказал:
«Нельзя! Нельзя! Погубишь душу.»

Гляжу, весёлый Верномал
Стал чем – то важным озабочен
И осторожно зашагал,
Чуть – чуть налево кособочась.

За ним я должен поспевать.
Здесь всё вокруг меня чужое,
Сейчас вопросы задавать
Не время. Ало-золотое

Возникло что-то впереди,
И я уткнулся в это «что-то».
-Эй, Сердоликий, погоди!
Сказал утробным басом кто-то.-

Прости меня, но я хочу
Взглянуть, каков же ты, землянин
Я тыщи лет вот здесь торчу,
О вечном вечной думой занят.


Что я с тобой заговорил,
На то есть веская причина.
Сказал мне нынче Добромил,
Что ты…ну да – простой мужчина.

А что такое «прост», «простой»?
Мне это слово незнакомо
Мир начинался с точки той,
В которой мощь огня и грома.

Во всей природной простоте
Таится сложность мирозданья,
А ты всего один из тех,
Кто сотворён для угасанья.-

Усилье сделав над собой,
Смотрю налево и направо.
-кто ты и где» - Перед тобой.
Я – пролетевшей жизни древо.

Давно уж вымер мой народ
Он был жесток и агрессивен.
Бессмертным может быть лишь тот,
Кто был взращён на мирной ниве.

Тебе я странным покажусь,
Но для живого – нет шаблона.
Я не сажусь и не ложусь,
Не сплю, не ем. Во время оно

Знавал и я любовь и страсть,
Как всё разумное, живое,
Но непонятная мне власть
Меня лишила непокоя.


Взамен мне вечность подарив…
Огромный, я похож на гнома,
Что в прошлом глупость сотворив,
Живёт без родины и дома.

Ведь я один  оставлен жить,
Как древней расы представитель,
Хотя когда-то, может быть,
Вдруг вспомнит высший наш Правитель

И про меня. Тогда опять
Народ наш может возродиться.
Ему моё уменье ждать
Для выживанья пригодится.-

Предо мною великан
Стоял, как статуя, недвижен,
«о, боже, что за истукан?
Нет, подходить не буду ближе».

А тот с огромной высоты
Меня разглядывал спокойно,
-хоть испугался, вижу, ты,
Но  всё ж ведёшь себя достойно.

-Как величать, тебя, скажи?
Ведь людям должен я поведать
О том, что видел, - Беледжин.
Я сын великого Беледа.

Мне говорят, что я мудрец,
К земле прикованный навечно
Но ведь, в конце концов, конец
Должна иметь и бесконечность!


Своим ты видом пробудил
Во мне дремавшее желанье
Стать прежним; ив моей, груди
Осталось, видно, состраданье

К тем, кто не вечен. Но ведь им
Дана возможность насладиться
Коротким бытием своим
И в новой жизни возродиться.

Для сердца мудрость – как беда,
Коль сердце дружбой не согрето,
И всё ж царица иногда
Ко мне приходит за советом.

Вчера опять пришла она
И о тебе мне рассказала.
-Как в этом случае должна
Я поступить7 Ведь не бывало

У нас такого. Но землян
Должны мы все же с честью встретить
-На то и дан вам царский сан,
Чтобы решать, я ей ответил,-

Пусть мир у них совсем иной,
И жизнь другая. Интеллекты
Должны общаться меж собой,
Как жизни трепетной объекты.

И вот ты здесь. Я буду рад
Хоть в чём-то быть тебе полезным.
Считай, что я твой старший брат
С умом, как говорится, трезвым.


Гости у Кромы, не боясь
И верь советам Верномала,
Со мной же мысленную связь
Не прерывай, - и жалко стало

Мне великана мудреца
За то что он по чьей-то воле
Забыл как маются сердца
Как от любви, так и от боли.

Тропа нас скоро привела
К реке, где плыл по водной глади
Пустой челнок, и два весла
К нему какой-то друг приладил.

Дул ароматный ветерок,
И на воде играли блики.
Причалил к берегу челнок.
-Для нас прислали, Сердоликий.

Садись. Долина Чистых Рек
Зовёт тебя. Садись на вёсла,
Греби, свободный человек,
Который небом нам ниспослан!





ПЛАВУЧИЙ ОСТРОВОК
С ЗЕМНОЙ ПРИРОДОЙ

В то время думать я не смел
О явных странностях приёма
Я одного тогда хотел:
Шагнуть в покой любого дома,
Упасть без мыслей на кровать
И в сон, как в бездну, провалиться,
Чтоб ни о чём не вспоминать,
Ото всего отгородиться.

Да и какой такой приём?
Жив и здоров – и это чудо
Пора подумать и о том,
Как с честью выбраться отсюда.

Едва я вёсла в руки взял,
Челнок поплыл легко и споро
Туда, где на воде стоял,
Маня к себе нас, белый город.

Издалека казалось мне,
Что все квадраты строгих улиц
Стояли прямо на волне
И не качались, не тонули.

Не видно свеч фабричных труб,
Ажурных вышек, колоколен,
Не бились флаги на ветру,
Зато, как стайки серой моли,

Кружились птицы в вышине.
А может быть, совсем не птицы?
И вдруг я в мягкой тишине
Услышал звонкий свист синицы.

Потом запели соловьи,
Скворцы защёлкали строптиво,
Зачем он этот зов Земли?!
Смотрю вокруг себя. О, диво!


За нами следом островок
Плыл по воде. На нём берёзы
Стояли тихо. Капал сок
С их свежих листьев, чист и розов,

В траве отчаянно сверчок
Всё на одной струне пиликал.
Неутомим его смычок
Вот музыкант, видать, великий!

- О Верномал, скорей скажи,
Что это: сон или виденье?
-на островке ты будешь жить,
Он – Кромы новое творенье.

Тебе ведь будет тяжело
Переносить разрыв с привычным
Нам до сих пор с тобой везло
Дай бог и дальше так. – Отлично

Но чем я Кроме отплачу
За этот маленький курортик?
Теперь и думать не хочу
Ни о каком другом комфорте.

-да чем ты можешь удивить
Мою умнейшую царицу?
Ты должен сам собою быть
Ну и на дружбу не скупиться.

Когда придёт на то нужда.
А остальное…Всё заранее
Нельзя предвидеть никогда,
А ты всего, друг, лишь землянин.


Теперь мы можем перейти
На островок. Он так устроен,
Что на оставшемся пути
Нас от случайностей укроет…

Зайдя в берёзовый лесок,
Вдыхая воздух пряный, сладкий,
Я сел спокойно на пенёк.
Что чудеса мне и загадки?!

Здесь хорошо, как под Москвой
Весною в белоствольной роще,
И этот мир – привычный, твой.
Что может быть родней и проще?

Сиди, да слушай, да молчи.
И ни о чём таком не думай,
А надоест – так покричи:
-Ау-у! Ау-у! сквозь лес бесшумный

Пробьётся голос и потом
К тебе вернётся бодрым эхом…
-Пора бы думать не о том,
Каким себя отдать утехам.

Не забывай ты об одном;
Мы друг на друга не похожи
Всей сущностью своей. Твой дом
Не здесь, не здесь. И ты не сможешь,

Своим желаньям вопреки,
Здесь долго жить. Понятья наши
О многом очень далеки
От вековой морали вашей.


Где б ни был ты, себя держи
Всегда в руках своих. К тому же
Тебе поможет Беледжин
Ведь он-то уж царице нужен!

ПОЛЁТ НА ОСТРОВКЕ.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
С СЕСТРОЙ ЦАРИЦЫ            
    МИЛОРОМОЙ

Мой заповедный островок
Остановился у причала,
Где серебристый теремок
Волна у берега качала.

Под ним на розовой волне
Горели пурпурные тени.
Воочию вижу иль во сне?
Иль это всполохи видений?

Конечно, я понять не мог,
Что это: то ли отраженье,
То ли ещё один чертог,
Но под водой? И туту круженье

Воды прозрачной началось
Вкруг островка. Я встал и замер.
Потом опять присесть пришлось;
Какой тут выпал мне экзамен?

Куда девался Верномал?
Ведь только что стоял со мною.
А остров кто – то поднимал
Всё выше, выше над водою


И вот уже над теремком
Завис он, будто став летучим.
И тут огромный серый ком
Свалился в воду с дальней тучи

И как футбольный мяч большой,
Где перекатом, а где скоком,
Мой островок он обошёл,
Стал наливаться красным соком,

Расти в размерах и твердеть
И, очутившись надо мною,
Вдруг из лучей накинул сеть
На островок. Волна покоя

С души тревогу унесла.
Мне стало весело от мысли,
Что я и впрямь в коленках слаб,
Что зря меня сомненья грызли.

И оказалось, что лечу
Я с островком и шаром вместе
И почему-то петь хочу,
Как будто я лечу к невесте.

Внизу то речки, то сады,
Озёра, круглые как блюдца,
Где у лазоревой воды
Стада бескрылых птиц пасутся.

Нигде не видно ни людей,
Ни городов, ни деревенек
Какой волшебник – чародей
Живёт в такой волшебной сени?


И почему такая тишь?
И где дороги, и где тропки? 
Везде, куда не поглядишь
Не видно даже малой сопки:

Как будто кто-то подравнял
Большим бульдозером равнину,
Потом примял да притоптал,
А горы к горизонту сдвинул.

Там кучевые облака
Над перевалом отдыхали.
Текла у самых гор река,
По берегам сады стояли.

Подул игривый ветерок,
Дыша весёлым ароматом,
И стал садиться островок
На воду, будто бы на вату.

А серебристый теремок,
На тот, что видел я, похожий,
Воздушно – лёгок и высок
Уж ждал меня. Он сразу ожил.

Ступени легкого крыльца,
Став мягче самой мягкой кожи
(Мол для такого молодца
И золотой настил положим!)

Свернувшись быстренько в рулон,
А вот в дорожку превратился
-Наш Сердоликому поклон!-
Вдруг Добромил опять явился.


Иди смелей. Здесь нет врагов
Тебя заждалась Милорома.
Пустых не говори ей слов
Не забывай, что ты не дома…

Я только первый сделал шаг
И очутился в коридоре.
Навстречу девушка, спеша,
В блестящем сказочном уборе.

Шла, тихой радостью светясь,
Почти и пола не касаясь.
Я вам клянусь, что отродясь
Таких не видывал красавиц!

Лицо в сиянии волос
Мне ликом ангельским казалось
Ресницы, губы, брови, нос,-
Кем это чудо создавалось?!

Она пугала и звала,
Лишала воли, обещала…
Почти неслышно подошла
И, улыбаясь, рядом встала.

Из глаз спокойный лился свет,
Небесной свежестью лаская…
-для нас душевной тайны нет.
Поверь , душа твоя людская.

Не диво вовсе: ведь она
Всего лишь духа проявленье,
Ума другая сторона,
Второе, внутреннее зренье.


Идём в наш сад. Ты можешь звать
Меня теперь своей сестрою.
А чтобы лучше нас понять.
С царицей встречу я устрою:

Перед её-то красотой
Моя краса, поверь, померкнет,
Хотя…Ответ тут непростой:
Ведь не измеришь чувства меркой.

Дорожка дрогнула слегка
И поползла едва заметно,
Мне на плечо легла рука,
На пальце перстень с самоцветом.

Я думал: «ну, теперь держись!
Попал ты сразу в плен, разиня,
Ну и прогулка! Ну и жизнь!..»
А самоцвет сердечком синим

Огнём неистовым горел
И взгляд мой был к нему прикован:
Он, завораживал и грел,
Он успокаивал и снова

Желаньем сердце наполнял,
И чувством не было предела.
Тогда – то мысленно позвал
Я Беледжина «Брат, что делать?

Я над собой теряю власть,
Сходу с ума. О, Милорома!»
«Ох, знать бы только, где упасть,
То постелили бы солому.


О, женщина! Добро ли, зло?
О, женщина! Души заслуга! 
А вот тебе брат, повезло:
Из гостя стал ты близким другом.

Благоразумен будь, мой брат,
Любовной не сдавайся страсти.
Но я, пожалуй, даже рад,
Что ты влюбился. В женской власти

Есть тоже слабое звено –
Та неуступчивость глухая,
Хоть всем понятно: суждено
Ей быть твоей. Отполыхает,

Смирится гордость, и тогда
Власть перейдёт в мужские руки.
Любить красивых – не беда,
Беда – когда живёшь в разлуке.

Ты Милороме подчинись,
И будь внимателен и нежен,
Ещё – терпенья наберись,
Но будь таким, каким был прежде.

Она прекрасна и мудра
Такое в жизни сочетанье
Бывает редко. Ей пора,
Узнать и счастье и страданье

Большой любви, и, может быть,
Ей суждено в тебя влюбиться.
Кого любить и как любить,
Совет чужой не пригодится


Скажу тебе пока одно:
Судьбе бессмысленно перечить…
Не нами нам предрешено,
Какую ношу класть на плечи.»-

Мне это Беледжин шептал,
Как будто был, незримый, рядом.
И я словам его внимал:
Была в них тайная отрада.

А Милорома: - Вот и сад,
Где ты не сможешь ни лукавить,
Ни лгать, где только добрый взгляд
Способен в сердце след оставить.

Хотя у нас уже давно
Пороки многие изжиты,
Сюда приходят всё равно,
Чтоб отдохнуть от скуки быта,

Сюда любовь свою несут,
Как дар, тантилы и несорги,
Но не увидишь всё же тут
Ты никаких любовных оргий.

Сегодня нет здесь никого
Не потому что запретили,
А в день прихода твоего
Мы с Кромой просто попросили

Всех наших жителей денёк
От развлечений воздержаться,
Чтоб ты, наш гость, спокойно мог
И отдохнуть и сил набраться.


- Я благодарен за приём,
За доверительность и ласку.
Всё это я в краю своём
Назвал бы просто дивной сказкой.

Меня смущает лишь одно:
Как мысли ты мои читаешь?
-такое свыше нам дано,
 -А для чего – потом узнаешь.

Ну а сейчас один побудь,
Приди в себя. Я буду с Кромой
В её дворце. Коль отдохнуть
Захочешь, как бывало дома,

К твоим услугам островок
И тот, что у причала, терем.
Один не значит одинок
А если скажешь: «жду и верю!»

То будешь вмиг перенесён
Ты в терем тот, в его покои.
А все, что чувствуешь – не сон,
А просто мир наш так устроен.

Ты оказался не таким,
Каким тебя мы представляли.
Ты далеко не херувим,
Не ангел занебесной дали.

Ты непохож всей сутью, весь
На представителей двуногих,
Что пребывают к нам с небес,
Недосягаемы как боги.


Ты – как живой большой магнит
К себе притягиваешь душу,
И что-то нас уже роднит,
И этих чувств мне не нарушить.

К такому повороту дел
Была я просто не готова,
И мой душевный беспредел
Мне о себе напомнил снова.

И я сейчас уединюсь,
Потом мы с Кромой всё обсудим,
О том, - чего в душе боюсь,
Мы говорить пока не будем…

Сначала так и – нет её.
Стою один я на лужайке,
Событий тянется витьё,
А вот попробуй разгадай-ка

- Мужайся брат! – У самых ног
Вода тихонько зажурчала,
И жук, в меня направив рог,
Чуть настороженно сначала,

Потом, как видно осмелев,
Привстал на крепких задних лапах,
Меня обнюхал и, присев,
Сказал ворчливо –ну и запах!

И кулинару мудрено
В таком букете разобраться
Мне одному разрешено
С тобой сегодня пообщаться.


Я – по земному санитар
Страны Садов и Чистых Речек
Мир вечно нов и вечно стар –
Сама себя природа лечит,

Я должен днём и ночью знать,
Что равновесью угрожает
Природных сил, предупреждать
Тех, кто закон не уважает,

Что нежелательны они
В стране Любви и Уваженья.
Вот так мои проходят дни,
И нет минуты без движенья.

У ног твоих журчит вода.
Тебе помыться бы не худо;
Уйдёт усталость без следа.
Вода во всей вселенной – чудо.

Ну что ж, коль надо,  быть тому,
Совсем не вредно освежиться.
Как там у нас: надел хомут –
Изволь и с участью смириться.

Ну что за прелесть по утру,
К ручью склоняясь, умываться!
Как будто радуги семь струй
Вдруг запоют. И будто двадцать

Тебе всего от роду лет,
И ты не мыкался по свету,
И горя не было, и нет,
И боли давней в сердце нету.


А ручеёк журчит – ворчит;
«Плещи, плещи живую влагу!
Хоть всю планету обскачи, -
Ты не найдёшь отрадней блага».

Хоть утверждать и не берусь,
А, знать, подумалось, мне всё же,
Что на мою родную Русь
Края, где я сейчас, похожи.

А ведь хотелось упрекнуть
В обмане явном Верномала.
И вот…Так хочется вздохнуть
И полежать на листьях палых

На неостывших, на живых,
На ветром сорванных, багряных!
Пусть мало красок здесь земных,
Пусть не волнует запах пряный,

Но те лужайки и пруды,
Но тот уют зелёных рощин,
Те реки, где в струе воды
С утра сукно небес полощет

Немного шалый ветерок, -
Ну чем не Русь?...Эй, Сердоликий,
Смотри, осушишь ручеёк! –
Усатый жук меня окликнул,-

Готов ты, видно, полюбить
Страну Озёр и Чистых Речек,
А Крома тоже может быть,
Тебе назначит скоро встречу.


Ну а пока…До новых встреч!
Проверить – надо мне округу,
Постой, хочу предостеречь
И дать тебе ответ, как другу.

Царица Крома хоть умна
И хоть божественно красива,
Но есть особенность одна
В её характере: строптива.

Будь осторожен. Если ей
Ты сразу по сердцу придёшься,
То от вниманья не хмелей,
Не суетись и не тревожься.

Будь ровен, скромен. Отнесись
К царице с искренним почтеньем.
Ведь и тебя учила жизнь
Быть в дружбе с честью и терпеньем.

Смертельно страшен гнев владык
Но и любовь владык опасна.
Так что держи в узде язык
И слов пустых не трать напрасно…-

Так жук сказал. И в тот же миг
Я в тихой спальне очутился.
- ну вот, а ты бузил старик
Такой уют тебе не снился.

Да тут и вкусная еда:
Садись и ешь себе от пуза.
Что ж до любви – то не беда:
Любовь для сердца не обуза.


 Ты с детства верил в чудеса.
Представь, что спать ложишься в сенцах…
Через каких-то полчаса
Уснул я сладким сном младенца.


ЗНАКОМСТВО С ЦАРИЦЕЙ
       КРОМОЙ ВО СНЕ.
МИЛОРОМА ПРИХОДИТ КО МНЕ
            В ТЕРЕМОК

«О, непонятная душа,
Моя душа, сосуд бездонный!
Ты, связи прежние круша,
Зачем рванулась к двум мадоннам?

Что, в неземных, ты в них нашла?
Любить двоих? Да как же можно?
Любви земной горячий шлак
Куда девала? Осторожность

Совсем забыта. Страсти власть
Одна тобой отныне правит.
А значит, та клегко пропасть:
Ведь здешний грех – земному равен.

Любовь двух царственных особ –
Как два огня. От них не скрыться» -
Так думал я. Сухой озноб
По телу полз. А, может, снится

Мне бесконечный дивный сон?
Ведь я ещё не видел Крому,
Но вроде и в неё влюблён,
Как с первой встречи в Милорому.

Но если это не абсурд,
То что же будет? Наважденье?
Тревога в теле, словно зуд,
И ожиданье наслажденья…

Перед глазами в тишине
Букет из роз вдруг появился
И тихий голос, как  во сне,
Призывом сладким заструился.

Из-за нежнейших лепестков,
Что, распускаясь, ввысь тянулись –
Поклясться честью я готов!
Ко мне вдруг руки протянулись.

Потом из розовых глубин,
Из глубины оттенков тонких,
Шепнув чуть слышно: «Полюби»!
Ко мне шагнула незнакомка.

Всего-то сделала шажок,-
А оказалась рядом сразу.
И взгляд её как будто сжёг,
Испепелил мой робкий разум.

Она погладила рукой
Мой подбородок, шею, плечи,
-Так вот, землянин, ты какой!
Мы оба ждали этой встречи.


Ты, новым чувством опьянён,
Сейчас взираешь на царицу
Я знаю, ты в меня влюблён,
Но кто ж любви своей стыдится?

Любовь не любит слова «ждать»,
Отдав себя очарованью.
А вообще…Как знать…как знать…
О, прелесть тайного свиданья!

Возникший розовый туман
Увлёк красавицу – царицу.
Вокруг меня сгустилась тьма
Я был готов в ней раствориться.

И я уж сделал первый шаг,
И не испытывая страха,
Готовилась моя душа
Возникших крыльев мощным взмахом

Связь с бренным телом оборвать
И стать блуждающей зарницей…
Вдруг голос: - Любишь крепко спать
Ты не без помощи царицы.

Она к тебе являлась в сон?
Да, это сон, но сон особый;
Ты в забытье был погружён,
Как говорят у вас, для пробы.

Теперь же вроде ты знаком
С царицей Кромой. Всё как надо.
Вас не сразил небесный гром?
В любом порядке свой порядок.

Так хорошо ль ты отдохнул?
Всё дремлешь? Я же – Милорома!
Ты от сомнения вздохнул?
Сомненье людям всем знакомо.


Ты спал так крепко до утра,
Хоть был вчера совсем расстроен.
Сказала мне сейчас сестра,
Что ты любви её достоин. –

Обескураженный, затих
Я в жаркой мякоти подушек.
-Выходит, ты влюблён в двоих,
Раз и ко мне не равнодушен?

Нам неизвестно, как у вас,
Но наши правила такие:
Коль пробил чувств любовных час,
Нельзя противиться, иные

Хотят прожить, всю жизнь вдвоём.
Хвала таким! И мы поможем
Построить им добротный дом.
Где на двоих одно лишь ложе.

Но ведь и я не холодна.
Моя душа к тебе стремится
И хочет, страстная она
С твоею рядом приютиться.

- Что скажет Крома? Ведь не скрыть
От сердца - сердца безрассудство.
-Она вольна, как я, любить
И так же отвечать на чувства.

-Но я – то! Я –то и в неё
Влюблён, пожалуй, Милорома.
- Любовь – не молний остриё.
От вспышки чувства чувств не будет грома


Раз сёстры мы, одни права
У нас должны быть на мужчину.
И сердца здесь, не голова,
Должно искать любви причину.

Вот почему у вас, землян,
С любовью рядом ходит ревность:
Чтобы наказывать обман,
Будь ты крестьянкой иль царевной.

- Нет, подожди! Не надо слов.
Тем более таких вот умных.
Любовь…Сейчас одна любовь!
Без восхвалений многодумных.

- Землянин мой, от губ твоих
Идёт неведомая сила.
Всё Мирозданье – на двоих!
Для нас с тобою…милый…милый…

Такие говорить слова
Мне не пришлось ещё ни разу.
Вдруг закружилась голова,
И просветлел мой строгий разум.

И я могла бы говорить,
Тебе слова те бесконечно.
В них боги наши, может быть.
Вложили всякой жизни вечность.

Я полюбила в первый раз
И вдруг чего-то испугалась.
Ужель пришёл мой звёздный час,
И я с беспечностью рассталась?


Я в этой жизни не была
Такой счастливой и открытой.
Судьба для нас приберегла
Все краски чувств, что в сердце скрыты

Когда ты будешь на Земле,-
Визит в наш мир совсем недолог,-
Когда пройдёт немало лет,
Откроют память словно полог,

Смысл истинный всех наших встреч
-Для старца смысл, что может значить?!
- Души не умолкает речь,
И время красоты не спрячет

И я во сне к тебе явлюсь,
Сон нашу встречу не отринет.
В тот день твою Святую Русь
Последний недруг злой покинет.

Велик народ твой не числом.
В другом его предназначенье:
В умении пускать на слом
Всё, что мешает очищенью

Души  тела от грехов,
Как говорят у вас, от скверны.
Кровав был век ваш и суров
И всё же это признак верный

Больших и быстрых перемен,
И в этом скоро вам помогут
Жильцы планеты Соремен,
Что из созвездья Козерога.


А впрочем, мне ли говорить
Сейчас о том. Ведь я впервые
Смогла впервые ощутить,
Что я лишь женщина. Другие

Душа приветствует слова,
И страсть во мне горит иная
Сестра моя была права.
Наш разум, вечность покоряя,

Отверг возможности души
Вселив в неё как благо леность,
Ты мне поможешь сокрушить
В себе ненужную нетленность.

Зачем она? Уж лучше в прах,
Любя, однажды превратиться,
Чем с пустотою на губах
В пустынной вечности влачиться.

Я молода, хоть прожила
Уж триста лет по меркам вашим,
Души ж моей любовь не жгла
В том отошедшем, во вчерашнем.

А как мне дальше жить теперь?
Ведь я совсем другою стала…
-Да в жизни и земной, поверь,
Хорошего бывает мало.

Жизнь часто – очень коротка,
В любви же – частые разлады,
А если есть одна пока –
Есть смысл, надежда есть и радость


-И всё же, знаю, что у нас
Ты не останешься навечно,
Да разве вечно жить для вас
Не выше красоты сердечной?

Передо мной, перед тобой
Два мира встали для братанья…
Но выше всех миров – любовь…
Вот в чём основа мирозданья.

И знаешь ты, и знаю я,
Что ничего нам не добиться,
Пока в пространстве бытия
Мирам тем не соединиться.

Я ЗАБЫЛ, КАК ПРОХОДИЛ МОЙ
ПЕРВЫЙ ВИЗИТ К ЦАРИЦЕ КРОМЕ,
НО ВЕРНОМАЛ ЧУДЕСНЫМ
ОБРАЗОМ ОЖИВИЛ ПРОШЕДШЕЕ
В МОЁМ ВООБРАЖЕНИИ

Пришла пора порассуждать.
Так что же получилось всё же?
И Верномал не мог не знать,
Что так теперь меня тревожит.

Мы забываем в дни удач
О друге, но в беде – взываем,
Как будто он и маг, и врач,
Которому всё доверяем.

Но где искать его и как?
-Я здесь. Искать меня не надо.
Ты не такой уж и простак.
Какая тяготит досада?

Твой обусловленный визит
К царице Кроме состоялся,
Тебе немилость не грозит,
И ты, надеюсь, не зазнался…

-Но я не помню, Верномал,
Чтоб был в гостях я у царицы.
-Ты, видно, память потерял.
Ну что ж, внимай, как говорится.

Исчез мгновенно теремок,
И вижу я себя идущим
По самой тонкой из дорог,
По неизвестности ведущей.

Иду по тонкому лучу,
А этот луч упруг и плотен,
Иду, а будто бы лечу,
И словно сам я не из плоти.

Зашёл я в странный коридор,
Ведущий к озеру большому,
Чей затуманенный простор 
Похож на мрачный, чёрный омут.

Все чувства, мысли вновь ко мне
Каким – то образом вернулись,
И я опять в воскресшем сне
И так же как сейчас, волнуюсь.

- Ты успокойся и смотри,-
Я слышу голос Верномала,-
Что было, то в тебе, внутри;
Душа всё-всё в себя впитала.


Не сомневайся; здесь и там
Ты можешь быть. Пространство – время
Уже давно подвластно нам.
И разум наш, как острый лемех.

Разрезать может черный пласт
Межгалактических пределов,
Но не всесильны мы; у нас
Семья учёных поредела.

Гляди же и переживай…-
На появившейся картине
Уже я встал на самый край
Луча – дорожки. В жёлтой тине,

В густой озерной глубине
Играли блики световые,
Как будто там, на зыбком дне,
Законы действуют иные.

И я – иду, ну как по льду,
По той воде, что так пугала,
Куда, не знаю сам, иду.
И вдруг кругом всё засверкало,

Преобразилась вся земля,
От искр в глазах замельтешило,
Как будто диск из хрусталя
Над головой моей разбило.

И в той искристой пелене,
Что распахнулась пред глазами,
Возникла женщина. Во мне
Мой дух живой как будто замер.


Стою, как вкопанный. Она ж
Зовёт к себе спокойным жестом
И вдруг пропала, как мираж,
И только свет над этим местом

Горел торжественным венцом…
Я шёл к нему заворожено
И видел впереди крыльцо
И шесть ступеней обнажённых.

У самых ног моих ковёр
Из трав цветущих очутился
И к этому крыльцу в упор
Прямой дорогой докатился.

- Иди, не бойся, человек,
Тропа ведёт тебя к царице.
Страна Озёр и Чистых Рек
Тебе свои откроет лица.

У всех живущих Мать одна.
В её хозяйстве сонм Галактик.
В её деяньях цель видна:
Всему быть сущему в контакте.

На том пределе тайных сил
За коим крах и разрушенье…
Опять мне кто-то говорил
-Спасибо всем за утешенье…

Шепчу я, ощущая связь
Со всем, что вкруг меня блуждало
В душе была такая ясь,
Как будто солнце в ней сияло.


Вдруг вспомнил я, что не снимал
С себя волшебную рубашку,
Что подарил мне Верномал.
А, может, в чём – то дал промашку?

Кольнула мысль: домой, домой!
Скорей домой, в сои пределы,
Нырнуть в подушки с головой
Чтобы расслабить душу, тело.

Сейчас вот в мыслях устремлюсь
Домой, домой, нажму на кнопку –
И вот она, родная Русь,
Простор полей и к дому тропка!

- ты без меня не попадёшь
Ни в рай, ни в мир свой, ни в Россию.
Ты здесь бесславно пропадёшь,
В забвенье упадёшь бессильно.

Ты пленник, равно, как и гость.
Я – Крома! Женщина! Царица!
С землянином мне довелось
Впервые так вот сговориться.

Ведь мы - родня. И то – не сон.
Всё проще в мире всякий разум
Одною истиной рождён
И признаёт друг друга сразу.

Вот я могу дурнушкой стать,
Принять любой желанный образ,
Могу я птицею лететь.
Стать лёгкой бабочкой иль коброй.


Твои ж возможности пока
Я до конца не разгадала
Проблемы мира, как река,
Что без конца и без начала.

Страна Озёр и Чистых Рек –
В огромном мире мир особый.
В нём нет больных и нет калек.
Живи, люби, твори и пробуй!

Наш Разум, время  победив,
Достиг в Природе той ступени,
Где каждый выбор справедлив
Для всех времён и поколений.

И всё же меньше мудрецов
У нас становится, чей гений
Был ранен гению творцов
Тех запредельных поселений,

Где в малой крохе – сто миров,
  И в неразрывной их цепочке
Царит один закон, суров:
Слить сущность – всю! – в единой точке.

-Но говорят, что соловья
И сладкой сказкой не накормишь.
Прервал негромко Крому я, -
Какие, где у жизни корни.

Едва ли знаете и вы,
А я, землянин, обыватель,
Сказать могу лишь: вы правы,
Что Разум – всякий! – созидатель,


Творец естественной среды,
Где он и царь, и пленник тела,
Не застрахован от беды,
Как ни мудрил бы, что б ни делал.

- Я лишь одним удивлена:
Душа у вас важнее тела!
Не долг, не разум, а она
Вас заставляет часто делать,

Уму, рассудку вопреки,
Что многим кажется абсурдом.
Вот в этом очень далеки
Мы друг от друга. В чём тут мудрость?

- Не всё зависит от ума.
Для нас душа – всему опора.
И всё, что выберет она,
Не станется потом позором.

Хотя…- Я спорить не хочу,
Но быт ваш не рационален.
И жизнью я не заплачу
За страсть свою. Для женских спален

Судьбой одно отведено:
Всего-то быть желанным местом.
-так, значит Кроме не дано
Женой быть верной иль невестой?

- Мы выбираем по уму
Партнёршу или же партнёра,
Зачем бесцельность вечных мук?
Зачем нам яблоко раздора?


- Да, ты по - своему права:
  Ваш ум над плотью верховодит.
И всё ж душа – не голова!
Даёт понятье о свободе.

-Уж ты не хочешь ли внушить
Мне о любви своё понятье?
-Такой прекрасной послужить
Нет благороднее занятья.

- Ты человек не так и прост,
Твой взгляд ласкает и тревожит,
Вот ты – всего-то только гость,
Но до чего желанный всё – же!

И, может вправду кровь одна
У всех живых существ Вселенной?
У душ свободных нету дна.
Они бессмертны и нетленны.

Короток был наш разговор,
Но я знакомству очень рада,
Я думаю, что с этих пор
Нам каждый день встречаться надо.

Тебе покажет Верномал,
Как мы живём. Лишь бы желанье.
И любопытство проявлял
Ты ко всему…» А испытанье

Ещё мне только предстоит;
Душа как будто бы разбита,
И кто-то надвое кроит
Её. Венера? Афродита?»


Подумал я, а вслух сказал;
-Мне говорили, что у Кромы
Есть для гостей приёмный зал
В волшебных царственных хоромах,

Так где ж они? Здесь просто луг
В цветах диковинных отраден.
-Но мир наш – не творенье рук
Он всем пришельцам непонятен…

Очнулся я, а друг: - Ну как?
Ты здесь и там одновременно.
У вас сказали бы: - мастак!
Ведун, колдун сверх одарённый!

Иная плоть у наших тел,
Чем у землян. Но та ж основа.
И в вас заложен беспредел
Самопознания живого.

Земля и всё, что есть на ней,
Едва уж держится на грани:
Железный век обрёк людей
В недолгий срок на вымиранье.

За годом год, за веком век
Следит за нами Высший Разум!
Освободится ль человек
От самолюбия заразы?

Во имя только плотских благ,
Забыв своё предназначенье.
Он сам себя, как лютый враг,
Ведёт к черте уничтоженья.


Момент критический грядёт:
Иль Землю сгубят катаклизмы,
Иль всё же человек поймёт;
Нельзя лишать живое жизни.

Не зря же в самый светлый век
Вселенский Разум сделал выбор:
Стал Человеком человек
А не дельфином и не рыбой.

-Ей Богу, Федя, я устал
От этих лекций постоянных.
-Да ты почти всезнайкой стал.
-Возможно, это и нестранно.

Но дай хоть ты передохнуть.
Выходит, гостем быть непросто,
А не пора ли нам махнуть
На мой, с земной природой остров?

Я ж с дня рождения привык
Смотреть на всё с позиций блага.
И разум мой, и твой язык
Тому же служат, что и шпага.

И даже если я пойму –
С твоею помощью, конечно,-
Кто я такой и что к чему,
Едва ль смогу быть человечней…

Сейчас бы рыбку половить,
Сварить уху в котле ведёрном…
-Мечтать об этом может быть,
Во всяком чине не зазорно.


- И не устроить ли пикник
С царицей Кромой на лужайке?
- А ты, как вижу я, шутник,
Что будет завтра, угадай-ка ?

Нет, милый Павел, приготовь
Ты к испытанью дух и тело,
А вдруг Царицына любовь
Костром займётся? Что тут делать?

Желанья женщины – закон
Для нас, мужчин, в любовном плане,
А иначе – из сердца вон,
Будь ты тантил или землянин.

Притом, могла ей рассказать
О вашей встрече Милорома:
Она уж успела испытать
Твои способности. Истома

В ней не остыла до сих пор.
Уж я – то женщин этих знаю!
Зачем влюбляться в двух сестёр.
Себя на муки обрекая?

- Я только одного боюсь
В любовной этой круговерти
Как не забыть бы мне про Русь.
А это, Федя, хуже смерти.

Нам, русским. Родина нужней
Любых и благ и привилегий,
С Россией, с Русью, только с ней!...
Ты слышал, как скрипят телеги?


Пробившись сквозь машинный гул,
Тот скрип так сердце растревожит,
Что будто вдруг ты заглянул
В свой лучший день, который прожит.

- Давай немного помолчим.
В душе мы оба горемыки,
А недуг твой неизлечим,
И это счастье, Сердоликий.


                СОН
РАЗГОВОР С ЖУКОМ
     ЧИСТОЛЕМ И С
        МИЛОРОМОЙ

И снова вижу странный сон;
Глубины тёмные Вселенной,
И сгусток звёзд, как колесо,
Вращает Некто вдохновенно.

И сгусток тот растёт, растёт,
Крупней и ярче стали звёзды.
И вот исчез в глубинах тот,
Кто колесо вращал. И одымь

Вдруг заиграла, как рассвет,
Когда весна подходит к лету…
Рассеян сумрак, звёзд уж нет,
Осталась только точка света,

И искры белые кругом.
А точка вот уж шаром стала.
И шар всё рос, как снежный ком,
Крутясь в сиянье бело-алом.

И я вдруг ясно разглядел;
Да это же огромный глобус!
В пространстве чёрном он висел
И звал к себе красой особой

На нём виднелись города.
Вон дом знакомый. Два окошка.
Синеет в лужицах вода,
А на балконе дремлет кошка.

Зигзаг ступеней. Вот и дверь.
Поспешно ключ ищу в кармане…
-Находок мера и потерь
Почти всегда равны, землянин.

Ты ж ничего не потерял,
Мир познавая сопредельный
Ты Верномалу доверял
И прав был в этом. Срок недельный

Для жизни нашей и земной
Всего-то есть – такая малость.
Но испытаешь ты со мной
Всё то, о чём тебе мечталось…

Я знал что сплю, что вижу сон,
Что это всё – воображенье,
Но я, желаньем побуждён,
И не стремился к пробужденью.

А голос сладко так звучал –
То Милорома мне шептала:
- Пылает чувств моих свеча,
Мне для любви и жизни мало.


Проснулся я. Лежу в траве
В тени раскидистого клёна.
Туман и тяжесть в голове.
Гляжу вокруг я удивлённо.

«Где я? Зачем я здесь лежу?
Да что со мной такое было?
А рядышком знакомый жук
Жужжит печально и уныло:

- Ох, брат, наделал ты хлопот!
На островке твоём прекрасно,
А дальше…Даром не пройдёт
Мой промах. Это стало ясно.

Ведь я обязан был хранить
Планеты фауну и флору.
Ты им способен навредить,
Виню себя: частицы фтора,

Что ты способен выделять,
Бедой грозят. А я Обязан
Природу нашу защищать
Надёжно от любой заразы.

-Что желать мне? – Спокойно жить
На то и дан живому разум,
Чтобы всегда готовым быть
Лишить веселия заразу.

Отныне будешь окружён
Ты незаметным биополем,
Как если б был щитом снабжён,
Себя и нас, храня от боли.


-А как зовут тебя? – Чистоль.
-Чистоль? Придумано красиво.
Произнести его изволь –
Так и услышишь: справедливость.

-У нас даются имена
Не чьему – то там хотенью,
А чтобы в них была видна
Неповторимость назначенья.

Я с виду увалень, но, брат.
Я в деле скор и расторопен,
-тебе, Чистоль, я, вправду, рал,
Ты совершенно бесподобен.

Прилёг в траву я и заснул,
И странный сон меня встревожил;
Я видел до свой. –Чреводул
Тебя, наверно растревожил.

Хотел он, видно, показать,
Что время, скорость, расстоянье
Наш разум может обуздать,
Когда есть странное желанье.

Он явно палку перегнул:
Твой вольный дух, оставив тело,
Сквозь невозможное шагнул,
Хоть сделал это неумело.

Да только нету в том беды,
Когда в душе – тоска по дому.
Ведь даже в капельке воды
Свой мир, прекрасен и огромен.


Да, Верномал просил сказать,
Что послан он в созвездье Радуг
С заданьем Кромы доказать
Мирам соседним, что лишь за год

Построить можно прочный мост
Межгалактических сношений.
-А как же я? – Да выход прост,
И нет причины для волнений:

Знать, уважая и любя,
Заботы все, забыв про скромность,
Взяла отныне на себя
Сестра царицы Милорома.

Через неделю Верномал
К твоим услугам будет снова…
Чистолю я едва внимал,
Не отдавая душу слову.

Боялся я, что закричу:
«Да что же станется сегодня?!
Я счастья и любви хочу!»
- Нет нашей Кромы благородней,

Но Милорома…Ба, она
Явилась собственной персоной
Сюда! Тут помощь не нужна
У Милоромы глаз бессонный…

Сказал Чистоль мне – и исчез,
- Чем милый гость мой растревожен?
К планете нашей интерес
Любви ко мне отнять не может.


Ты будешь гостем во дворце,
Что в честь тебя к утру построят,
Ясна тебе, конечно, цель?
Ты должен выглядеть героем.

Хотя слова там не важны:
Мы понимать без слов умеем.
И всё же мы с тобой должны
Сестры капризную затею

Принять как должное. – Но я
Не вижу смысла в том. – Присущи
И нам ошибки бытия…
Без них познать возможно ль сущность.

А нам уютен и шалаш.
И он готов. Откинут полог.
Мы в нём приют устроим наш.
Он будет грёз счастливых полон.

Гляжу: и впрямь невдалеке
Поставил кто-то неумело
Жильё из веток.  В озерке
Вода как будто закипела,

И на поверхности её
Зажглись огни. Их было много,
Лучей холодных остриём
Обращены к светилу строго.

Оно ж висело над скалой
Подобно белому магниту,
Вонзясь в воды бурлящий слой,
Как в загустевший чёрный битум


Лучи коробились. С небес,
Где в полотне эфирной ткани
Зиял невиданный разрез,
Свершая непонятный танец.

Слетали стаи красных ос.
И мне впервые стало жутко:
Не чрево ль ада прорвалось?,
Не может быть такое шуткой!

-Сказать забыла я, прости:
Чистоль, наш самый добрый ангел,
Решил, как видно, провести
Проверку здесь. Его саранги,

Ну те, что вроде красных ос,
Жильцы Небес и Занебесья,
Пустили в дело длинный нос,
Верша природы равновесье.

Всех нас, живущих ныне здесь,
Чистоль хранит и за частицей
Любой следит, что в мире есть
И что из космоса примчится.

Хоть всё живое нам сродни,
Но есть и грозные отличья:
Великой сущности родник
Не однороден и в обличье…


- Бог, не сочти за тяжкий грех
Любовь мою! Любую кару
Перенесу один за всех,
Кто от любви горит пожаром.

Природа душу нам дала
И страсть зажгла в ней, как светило,
Она, любовь, не знает зла,
Её на все миры хватило…



МИЛОРОМА ГОТОВИТ МЕНЯ К
ПРИЁМУ У ЦАРИЦЫ КРОМЫ


Проснувшись утром в шалаше,
А в шалаше – не то, что дома,
Подумал я не о душе,
Что почему – то невесома.

А мысли были об одном,
О том, что час настал особый,
И может всё пойти на слом,
Что пользу принести могло бы.

Смущал меня и мой наряд.
И как тут было не смутиться?
В халате стареньком до пят
Предстать не стыдно ль пред царицей?

И где стоит он, тот дворец?
Ушла куда-то Милорома…
Что ждёт: начало иль конец?
И в чём нужна мне будет помощь?

Попал я в прочные силки
Страстей своих. И мне придётся
Увидеть дерзкие клыки
Судьбы, что ревностью зовётся.

Ах, ревность, ревность! Человек
Обязан по своей природе
Хранить сомненья в голове, 
Чтоб сохранились корни рода.

А страсть – всего один листок
На древе Жизни. И не надо
Тревожиться, что он в поток
Слетит с осеннею прохладой.

У Кромы, может, не любовь,
А любопытство; что – землянин?
Коль у него вскипает кровь,
Голубит он или тиранит?

Подумал так – и без затей
С души моей свалилась тяжесть;
Иду и всё же не в музей –
Пусть ситуация подскажет,

Что делать, как себя вести,
Как разговаривать при этом…
- Ты успокойся и прости,
Что оставался без совета.

Я принесла тебе костюм,
Рубаху, что по моде сшита,
Да отвлекись же ты от дум!
Моя душа твоей открыта. –

Со мной, взволнованно дыша,
Возникла рядом Милорома,
И яснолика, и свежа,
И будто вовсе невесома. -
 

Для нас с тобою этот день
И важен очень, и опасен.
На всякий случай ты надень
Рубашку Кромы…Нет не ясен

Мне смысл объявленных торжеств
Что тут6 затейливая прихоть7
Или широкий царский жест?
Могла бы сделать встречу тихой,

Без торжества и суеты…
Я виноват, что напросился
На это празднество. – Как? Ты?
Ещё один чудак явился!

- А, что об этом говорить!
- В тебе раскаянье взыграло?
- Какой же прок себя винить?
И в сожаленье толку мало.

- Но я готова за тобой
Ходить как тень. –да что ты, право.
-Так ведь уже одной судьбой
Мы связаны с тобой по праву.

Ты будешь перед ней стоять,
Она перед тобою встанет.
Красы у Кромы не отнять,
Красы той самой, что не вянет.

Должны мы Крому убедить
Своим отважным поведеньем,
Что нас заставит разлюбить
Друг друга только провиденье.


 Молила долго я, ждала,
Чтоб Сущность Высшая однажды
Глоток любви глотнуть дала,
Чтоб утолить желанья жажду.

Теперь я знаю; не страшна
И смерть тому, кто очень любит
Лишь стебель высушит она,
А крепкий корень не погубит.

- Не знаю, что тебе сказать.
Одно я твёрдо обещаю;
Любить и ждать, любить и ждать,
Любить и ждать тебя, родная…

Так с Милоромой разговор
Вели мы долго. Позабыли
Про всё на свете. С дальних гор,
Что в синеве туманной стыли,

Сползали тени. Птичий гам
Заставил всё же нас очнуться,
Напомнив, что пора уж нам
К заботам будничным вернуться.












НА ПРИЁМЕ У КРОМЫ БЫЛИ
             ПРЕДСТАВИТЕЛИ
       ВОСЕМНАДАТИ МИРОВ
МИЛОРОМА ПРИ ВСЕХ
 ПРИЗНАЁТСЯ В ЛЮБВИ КО МНЕ.
ОЗЕРО ГРЁЗ И ОТКРОВЕНИЙ

Не знаю, как вам рассказать
О том, что видел я у Кромы,
Как всё логически сказать
В одно. Боюсь не хватит тома

Мне для рассказа. Объяснить
Как незнакомому с явленьем,
Когда луч света, словно нить,
Руками держишь? Удивленье

Переходило часто в страх
Перед могуществом живого…
У нас на всех больших пирах
Не обойдёшься без спиртного.

Да что пиры! И с похорон
Иной пьянёшенек приходит.
Таков, мол, русский наш закон,
Обычай предков: скулы сводит

От горя – лей в себя вино,
Коль посетило счастье – тоже.
И вроде б вовсе не грешно.
Тут осужденье не поможет.

А мне изведать довелось,
Как дух живой вливает в разум. –
Будь ты хозяин или гость. –
Соблазна сладкую заразу.
Энергий тайных эликсир
(Его прибором не измеришь) –
Он помогает видеть мир
Через распахнутые двери

Всегда таким, каков он есть,
Где ты – всего его частица,
Его стремление и честь,
Его заветная страница…

Такое видеть не привык
Я на земле, где правда тонет.
Здесь лжи не источал язык:
Здесь каждый был, как на ладони.

Так вот, сижу я за столом,
Как брат с сестрой, с самой царицей,
А за невидимым стеклом
Высоких окон лица, лица.

На нас взирали сотни глаз.
От них лучи, переплетаясь,
Чуть-чуть не долетя до нас,
Как первые снежинки тают.

Но я способен угадать
О чём вдали стоящий скажет.
К чему вопросы задавать
И в ком-то сомневаться даже?

И мне подумалось. «Зачем
Нужны тогда и нос и уши?
Я здесь губами пью и ем,
А нос и уши бьют баклуши».


Мне тайный голос отвечал,
Хоть не сказал я вслух ни слова
«Как ты, наивных, не встречал
Я средь существ Кольца Большого.

И в беспредельном есть предел,
Хоть нет в движенье перерыва.
Все-все, как говорят, «у дел»,
И даже страшное красиво.

Будь семи пядей ты во лбу,
Но твой инстинкт и чистый разум
Не смогут испытать судьбу,
Не дав работу носу, глазу,

Ушам твоим и языку…
Без них ослепнуть может зрячий,
Оглохнуть слышащий. Быку
Совсем не чужд восторг телячий.

Ты можешь быть раздет и бос,
Но всё же с миром будешь ладить,
Когда в порядке полном нос,
Которым чувствуешь и сзади.

А Разум – он Единый центр,
Подобье маленькой вселенной,
Сосредоточье Авиценн,
Продукт материи нетленной.

Его хоть сотни жизней трать,-
Он мал всё также и огромен,
Ему девиз – дерзать, искать
Природу истин в звёздном доме.


Дерзать, искать и находить
Теченья нового движенья
И постепенно подходить
К вопросу самопостиженья.

Познай себя и если ты,
Подобно Богу, вседоступен,-
Что мрак в объятьях пустоты?
Что теснота в межзвёздной ступе?

Нет, Сердоликий, всё не так,
Раз Ум – подобие вселенной,
То не объять его никак;
В нём бесконечная мгновенность –

Начало всех начал. Конца
Мы не найдём в кругу природном
В нас в каждом – мудрость мудреца,
Детей наивность и свобода.

Сто тысяч жадных «почему?»
И миллион других вопросов –
Есть средоточье тяжких мук
И для открытья счастья посох.

В открытье этом весь секрет:
Премудрость сложного движенья,
В нём и единство; тьма плюс свет
Источник вечный напряженья»…

 Столь неожиданный наказ
Запомнил я помимо воли…
Но…предо мной – сиянье глаз
Царицы. Жмурюсь, как об боли.


Затрепетало всё внутри.
И надо ль сдерживать волненье?
Смотри в её глаза смотри!
Твой трепет – чувства проявленье

Волнуйся, радуйся, гори,
Забудь на время о прошедшем,
Кумира из неё твори,
Но не дрожи как сумасшедший,

Не стань глупцом, не будь рабом!
Хоть к чудесам и ты причастен,
Но не стучи о землю лбом:
Цари – всго лишь символ власти.

А ты?...Да ты же Человек!
Так человеком оставайся…
И посветлело в голове,
А ну держись, не поддавайся!»

-Ты не о доме ли грустишь?-
Спросила вдруг с насмешкой Крома, -
У нас неделю лишь гостишь…
- Гощу? А кажется, как дома…

- Тоска по родине и нам
С рожденья самого знакома.
Но мы не любим мелодрам…
Однако, где же Милорома?

Как влюблена в тебя сестра!
Я ей завидую немного,
Ну что ж, пришла и ей пора
Освоить зрелости дорогу.


Не знавшей радости любви,
Ей подарил ты эту муку.
Наверно, есть в твоей крови
То, что осилит сон и скуку.

Что леность липкую с души
Снимать теплом своим способно…
Покинуть нас ты не спеши,
Живи спокойно и свободно.

Я ж не хичу быть божеством,
В ком сила сердцу неподвластна;
Ведь лишь живое существо
О дружбе помнит ежечасно.

Свои понятия у нас
О свете, тьме, о жизни, смерти,
И больше сил живых запас
В межзвёздной круговерти.

И вы – звено, и мы – звено
В одной цепи галактик звёздных.
Хоть рядом  жить, нам не дано, -
Одни нас  мучают вопросы.

Мы вместе можем разрешить
Одну из главных в жизни тему;
Наш хладный ум, ваш жар души
Сольются, чтоб решать проблемы.

Из восемнадцати миров
Нас посетили гости ныне.
Их к нам принёс поток ветров
Из галактической пустыни.


Он их донёс в короткий срок,
Чтоб убедились здесь впервые,
Что взят ещё один порог;
Отныне жители земные

Нас могут тоже посещать.
Случилось так по нашей воле.
Мы их решили приобщать
К космической прекрасной доле.

Земные братья тыщи лет
Считают душу главной в жизни
Она для них и честь, и свет,
И торжество, и укоризна.

И я хочу, чтоб знали все,
Я, наконец, влюбилась тоже.
Теперь в небесном колесе
Единство обретёт надёжность.

Мы мысли принесли свои
На Праздник Разума Вселенной
А это тот, кто дар любви
До нас донёс в душе нетленной.

Коснулась этой я души –
Возник особый мир прекрасный!
И растворились рубежи,
И чувства возродились властно.

Вдруг всё смешалось… свет и тьма,
Желанья, ненависть и ревность,
И возвышение ума,
И сердца пламенная нежность,


И песен звук и звук оков…
Пусть в мире нет его – порядка,
Но власть догадок, зыбкость снов
В нём торжествует сладко – сладко.

В нём брак предполагает связь
Между двумя: он им награда.
В нём царь, пастух, рыбак и князь
Имеют равные наряды…

А вот и милая сестра
Пришла, чтоб с нами поделиться,
Как боль любви в груди остра,
Не я – она в любви царица.

Веди в зал залов! Но смотри:
Есть средь гостей одна – с глазами,
В которых свет живой зари
На донышках в истоме замер.

Посмотрит в них наш милый гость –
И позабудет всё на свете…
- Сестрица, ревность спрячь и злость,
Ведь мы с тобой давно не дети.

Нас в зале ждут. Мы все пойдём,
Пусть человек планеты дальней
Расскажет сам про отчий дом,
Про светлый час, про час печальный,

Ещё про Родину свою
Расскажет нам, теней не пряча,
Пусть в нашу дружную семью
Придёт Земля , неся удачу –


Смогу ли полно рассказать,
Про удивительную встречу
С людьми, что покорили вечность,
Сначала видел я глаза, горевшие как наши свечи.

Их было много, этих глаз
Они светили многозначно
И мне казалось, что сейчас
Как стёклышко, я стал прозрачным,

И всё, что скрыто от меня
В моей земной двоякой сути,
Понятно будет им, и я
Глаза зажмурил, как от жути.

Мне захотелось стать змеёй,
От них в траве зелёной скрыться.
- Ты что растерянный такой?
Спросила шепотом царица.

Что ей сказать? Что я не рад
Под взглядом здесь стоять сверлящим,
-Привет тебе, наш дальний брат!...
Громосадан сказал и хрящик

На лбу его вдруг заходил
Туда-сюда, из-под надбровья
Огромный мудрый глаз светил
Большой звездой. – Желать здоровья

У нас не принято. Тебе ж
Я говорю: будь молод вечно!
Ты перешёл через рубеж
Земной ленивости беспечной.


И мы сегодня лицезреть
Особый плод творенья можем
Природы…Не успев созреть,
Он нам познать себя поможет.

У вас пока порядка нет,
Но разум мудро ваш устроен.
Он может охватить весь свет,
Он удивления достоин.

И всё же держит вас земля
Всех при себе, как малых деток,
Порой лишь пустит погулять
В бескрайний космос на ракетах.

Жаль, что в размеренный процесс
Земного общего развитья
Нельзя вмешаться: интерес
Наш в том, чтобы познать событья.

Что потрясают вас порой;
Свидетельство не в пользу вашу.
У нас – подлец, у вас – герой:
Кто извратил природу нашу?

-сейчас не время выяснять
Суть наших сходств или различий,
Гостей как равных принимать
Велит вселенский наш обычай, -

Сказала Крома, вдруг прервав
Порыв такого красноречья. –
Один лишь высший Разум прав!
А я хочу, чтоб наша встреча


Была не встречей мудрецов,
Не чудодеев говорливых,
Не умозрительных творцов,
А побратимов терпеливых.

 Пройти вас к озеру прошу
Счастливых грёз и Откровений,
Там ожидает нас Ташук,
Весёлый маг, забавы пленник,

И до чего ж талантлив он!
Своё отлично знает дело;
Ты виден вдруг со всех сторон
Становишься; душа и тело

Со всею сущностью видны
Для всех, как будто на экране
И на себя со стороны,
Коли захочет, каждый глянет…

Но где же к озеру пути?
И тут опять свершилось чудо;
Под тихий ласковый мотив
Стал возникать из ниоткуда

У наших ног большой квадрат
Из тонких нитей световодных
На них три креслица стоят
Ни стен, ни пола нет. Свобода!

Квадраты также и гостям
Предназначались, как кареты.
- Ну что? – сказала Крома нам –
Квадрат надёжней чем ракета


И впрямь; усесться не успел
Я в мягком кресле боязливо,
Квадрат так плавно полетел,
Поторопясь, неторопливо

Под нами белая река,
Под цвет парного молока,
Между садов текла и рощиц.
А что вон там? Рога быка
На голове безмерной мощи?

Нет, нет! Под тяжестью своей
Согнувшись, пара серых башен
Взметнулась ввысь, где сноп огней
На высоте светился нашей.

Вдруг потемнело всё вокруг;
Где низ? Где верх? Где лево, право?
Пучок огней согнулся в лук,
На нас стрелу свою направив.

Вот-вот она меня пронзит
Иль Милорому, иль царицу
- Нам, кажется, Ташук грозит?
- Он целит в лазерную птицу.

Сейчас отпустит тетиву
Ташук, и лазерное поле
Вернёт нам неба синеву
Из безозоновой неволи.

Охвостье огненной стрелы –
Соединенье двух магнитов
На остром кончике иглы
Из охлаждённого терита.

Терит – начинка тех планет,
Что на окраинах Галактик,
Предназначенье их секрет.
Они с пространством не в контакте.

Верней пространство в них самих
Сосредоточилось, как нечто
Необходимое для них,
Что разрывать на части вечность.

И вот настойчивый Ташук,
Хоть до конца не разгадает
Он тайну ту, но альфа – звук
К ним постоянно посылает.

Тот альфа – звук, насквозь прошив
Планеты тело, чистым эхом
Из страшных далей к нам спешит,
Одолевая все помехи.

Мы скоро будем точно знать,
Как можно с помощью терита
Самим планеты создавать
На сокасательных орбитах,

Чтобы до нужных нам времён,
Их оболочки заморозив,
Развитье будущих племён
Затормозить в анабиозе…

Я был далёк от тех наук,
Что смело космос будоражат,
Но будто слышал альфа – звук,
И было мне приятно даже.


Во мне проснулся интерес
К познанью мира. ощущенье,
Что я и сам творец чудес,
Что насылает Провиденье,

Мой ум разматывал клубок
Своих возможностей природных,
И я уже свободно мог
Судить о сутях инородных…

В густой небесной синеве
Опять светило загорелось…
А мы на ласковой траве,
И мне не странно ль, - вдруг…запелось.

Я не певец и не артист,
И песня вроде бы не к делу,
Но день так свеж, а воздух чист,
Что вдруг сама душа запела.

Звенела песнь, как ручеек
В моём пресветлом мире детства,
И надо мне на долгий срок
На Милорому наглядеться,

Запомнить свет счастливых глаз,
Волос волнующих корону,
А песня нас звала, вела
Вела обоих нас туда,
Где будем вместе мы всегда,
Где годы молодость не тронут.

Где будет вечно нам сиять
Любви и радости светило…
- Вот то, что надо перенять
Нам от землян: духовной силой,

Порою с разумом вразрез,
Должны скреплять мы отношенья
Между собою, чтоб чудес
Дарило больше наважденье.

Он прибыл к нам для важных дел,
Хоть сам он этого не знает,
Но, перейдя в другой предел,
Он все границы разрушает.

Любимой быть я не хочу,
Хочу любить душой и телом,
Когда люблю – тогда лечу;
Ведь нету у любви предела…

Сказал всерьёз Громосадан:
- Такая страсть мешает делу.
Другой порядок свыше дан;
Свой ум использовать умело.

У женщины удел другой.
Она в любых мирах Вселенной
Останется сама собой,
Коль красота её нетленна.

Но страсть любовная землян
Пока для вас для всех опасна:
Такой порядок Свыше дан,
А для чего – и нам неясно.

Ты, Милорома, не права:
Твой светлый ум, во всём способный,
Едва ль отдаст душе права
Быть главной сутью благородной.

Но мы должны землян понять
И позавидовать, наверно,
Что могут жизнью рисковать
За женскую любовь и верность.

- Чтоб так спокойно рассуждать,
Как вы, не надобно влюбляться,
Не надо мучиться и ждать
И даже мукой наслаждаться.

Да, я люблю, но женский ум
Мой всё становится светлее
От самых добрых, чистых дум:
С умом любовь дружить умеет. –

Притихли гости. Возражать
Тут было просто неуместно;
Нельзя же сердце удержать
Творить любви хмельную песню.

- Свободно мысли излагать –
У вас, знать в этом совершенство
Но вот любить…При том страдать
До исступленья…До блаженства…

Душа она у всех должна
Приютом быть для вдохновенья.
Дорога ж разума одна:
От совершенью к завершенью.

- Творить, искать и познавать
Вселенную, что без предела…
Но душу чтоб во власть отдать
Стыда не знающего тела?!


Нет! Надо власть отдать уму,
Решая космоса проблемы.
Отдать – и всё! И потому
Не ворошить любовной темы.

- Как мне мудрейших убедить,
Что тело от ума свободно?
Любя, любимым можно быть,
Да разум – на пайке голодном.

-прервём, пожалуй, разговор
Устали все. Тропа Ташука
Доставит всех нас в край озер,
Куда не попадает скука.

И там, желанью вопреки,
Будь обыватель ты иль гений,
Мы вновь отточим языки
В пылу душевных откровений.-

Сказала Крома, обратясь
К красивой женщине высокой,
Что подошла к нам, вся светясь,
Стройна, мила и ясноока.

Заворожено я глядел
В глаза таинственной Корумы,
В которых радостью горел
Зари рассветной полусумрак.

Лазурный цвет её зрачков
Манил к себе неодолимо,
Вот-вот – ия был пасть готов
Пред красотой неопалимой.


И я готов был целовать
Её трепещущие руки
И плакать тихо, и страдать
От нестерпимо сладкой муки.
   
Я видел чистый свет зари,
Земной, родной, не позабытой,
Когда токуют глухари
В лесной тиши, росой омытой

Я видел свет перед собой
Забытых глаз. Они манили
К себе, в себя. Моей судьбой
Они в недавнем прошлом были.

Не верю, нет! Не может быть,
Хоть и в стране чудес такого!
Да можно ль прошлое забыть?
Забыть себя, того, земного?

Клялись любить, всю жизнь, всегда
Любить всегда…Но лишь года
И смерть навек нас разлучила
Кто ж здесь? Она? Моя беда?
Моя любовь? Моя кручина?

О , боже, боже, что со мной?
Зачем мне это испытанье?
С судьбою встретился земной,
Земные испытав страданья.

- Себя мы можем удержать
От ослепительных соблазнов,
Нельзя себя опережать, -
Сказал спокойно одноглазый. –

Душа бессмертна. Коль чиста
Она была при жизни тленной,
К другой обители пристав,
В другом обличье во Вселенной

Она как прежде, будет жить,
Вся – в главной сути – первозданна,
Способна вновь обворожить
Тебя, коль встретишься нежданно…

Как бы очнувшись, я молчу.
Да что же всё-таки случилось?
Рука к руке, плечо к плечу
Мы с Милоромой. Сердце билось

Хоть беспокойно, но легко.
Громосадан увлёк в сторонку
Каруму. Тут из облаков,
Что превратились в миг в воронку,

Какой то серебристый жгут
Повис над нами, набухая,
А из него и там и тут
То вспыхивая, то стихая,

Тянулись нити серебра,
Одна с другой вязались звёздно,
Как будто с кончика пера
Живой воссоздавался образ.

И вдруг явилось существо
Вполне  разумного начала,
Оно с каким-то торжеством,
Как на крутой волне качалось.


Лишь я один был удивлён
Необъяснимым превращеньем.
-Что, Сердоликий, поражён
Свободных сил перемещеньем?

Представь, что в каждой стороне
Всего пространства Мирозданья
Идёт обычное вполне
Овеществление желанья.

Не обязательно гореть,
Когда и жар, и дым, и пламя,
И нам положено иметь
Первопричин вселенских память.

Вокруг нас жизнь, и сами мы –
Природы малая частица,
Но бесконечность свето- тьмы
В частицу ту могла вместиться.

Душа зовёт – бери, читай
Из жизни нужную страницу,
В возможном будущем витай
Или в прошедшем побывай,
Перешагнув времён границу.

Один исход, один исток
У неживого и живого,
И вечен вечности поток,
И жизни не дано иного.

Мир вечно юн и вечно стар,
В нём нет – в понятье вашем – смерти
Несовместимости пульсар –
Первопричина круговерти. –

Такие умные слова
Мне говорил зелёный карлик, -
Я – верлианин, Лу Лова,
Мой дом внутри планеты Варли.

Сказал однажды Верномал
Нам о загадочных землянах.
Признаюсь, я предполагал
Земного встретить истукана.

И вдруг…Довольно удивлён
Красив ты и неравнодушен
И силой той не обделён
Что заставляет верить в души.

Ещё любовь…Любовь и страсть
Взамен животного желанья.
И мука – радости сестра…
Надежды, разочарованья..

Я был совсем опустошён,
И верно; как осмыслить это?
Я был и жалок и смешон,
Пришелец со своей планеты.

Но Милоромы строгий взгляд
Меня взбодрил. Вернулись силы.
И был я в сердце даже рад
Тому, что мне судьба открыла.

Перо из тысячи лучей,
Что над землёй ещё висело,
Пылало ярче, горячей,
И, нагреваясь, золотело,


А, ставши лентой золотой,
Легко и мягко изгибаясь,
Повисло низко над травой,
К себе как будто приглашая.

И вот уже Громосадан
На ленте той, как будто птица,
Плывёт по воздуху к садам,
Куда и нам пора стремиться.

Сказала Крома; - Я боюсь,
Что всё окончится трагично;
Ты позабыть не сможешь Русь,
Земной судьбы своей обычной.

Там на Земле, промчался год
С тех пор, как ты её покинул,
А здесь – семь дней. Никто не ждёт
Земли исчезнувшего сына.

Ты мог бы счастлив быть у нас
На радость мне и Милороме…
Но чувствую прощанья час
В твоей тоске о дальнем доме.

Да, для землян родимый дом
Важней довольства и иллюзий
Вы нас мудрей, наверно в том,
Что вы и в небе вечном – люди,

Земные вы в делах любых…
О, как бы я того хотела,
Чтобы живя в мирах иных,
Домой рвались душа и тело!


О малой родине поют
У вас, слагая сердцем, песни.
Любовь двоих. Семья. Уют…
Что есть прекрасней и чудесней!

 И Милороме суждено
Совсем уж скоро расставанье,
Но сердцу слаще не дано
Бессрочной муки ожиданья…





КРУГ   ИСПЫТАНИЙ

Высоких холм, отлог и кругл,
Нас вёл, казалось, прямо к небу
«Не здесь ли испытанья круг?
Какой тут загадают ребус?»

Разнёсся голос Ташука:
- Начнём занятие для граждан.
Боль откровения сладка.
Потребность грёз подобна жажде.

Взойдя на зеркало воды,
Вы отделяетесь от мира,
Где есть ещё накал вражды
И поклонение кумирам.

Здесь – телом властвует душа,
И разум ей во всём покорен.
Здесь чувства добрые спешат
Отодвигать печать и горе.

И никаких не надо слов:
Душа к душе найдёт дорогу.
Кто к откровенью не готов,
Пусть отдохнёт в тени немного.

Движенье ветра и небес,
Соединяясь, как бы застыло
И, потерявши массу – вес,
Свои нам тайны приоткрыло.

Ваш дух стремится в небеса.
Вы, словно ангелы, безгрешны.
Глаза в глаза, глаза в глаза
Смотрите! Прямо и неспешно.

Умны, открыты и нежны,
На миг забудьте, кто вы, где вы
Здесь все равны…Здесь все равны
От пастуха до королевы…

…Всё, что пришлось мне испытать
В плену невидимого круга,
Решусь я всё же описать.
Итак, на середине луга

Лежал большой зеркальный шар,
Едва – едва земли касаясь.
Вокруг него - зелёный шарф
Из нежных трав. На нём, босая,

В прозрачном платье до земли,
Танцует девушка, сверкая
Лучами глаз. В траву легли,
Почти её не приминая


Ещё семь девушек. У них
Как будто сил недоставало
Подняться, сбросив в плеч своих
Зари вечерней покрывало.

А шар вокруг своей оси
Вдруг начал медленно вращаться
Я чувствовал с приливом сил
Желанье мненьем обменяться

Со всеми, кто сюда пришёл,
Раскрыть им душу, словно книгу.
Я здесь друзей себе нашёл,
Освободив себя от ига

И недоверья, и страстей.
Меня огнём земным палящих,
А шар крутился всё быстрей,
Почти невидимый, парящий…

В очах Корумы вспыхнул свет
Какой – тозатаённой грусти.
Мол, вдруг её на склоне лет
Любви желание отпустит…

Я ничего не мог понять,
Творилось странное со мною.
Я начал вдруг свой вес терять,
Как бы теряя связь с землёю.

Над телом чувства взяли власть,
И я готов взлететь уж птицей
На дальнем облаке упасть
И тихо прошлому молиться.


О чём? Зачем? Не знаю сам.
Душе, наверно, это надо;
К земным, не здешним, небесам
Она была вернуться рада.

В чужом краю и бог иной,
Привычный, наш, он нам понятней
В своей обители земной
Молитвы проще и приятней.

Шепчу чуть слышно «Отче наш»
И почему – то представляю,
Что – Мирозданье – это Храм,
В котором истины витают.

И в нём есть место для меня,
Что при рожденье мне Всевышний
Отвёл, от нечисти храня,
Чтоб сам себе не стал я лишним.

Вот и хотелось рассказать
Мне незнакомым этим людям,
Что мне Земля – родная мать,
И навсегда такою будет.

Двух не бывает матерей.
И дом – один, где ты родился.
И сердце просит, чтоб скорей
Я в край родимый возвратился.

Нет, никогда я не смогу
Забыть Россию. К ней, далёкой,
Сквозь сто галактик пробегу,
Сквозь все преграды злого рока.


И Бог, я верю, мне простит
Грехи невольные за это…
Блестит вода, блестит, блестит.
Иду по ней, как по паркету.

Но здесь же не было воды!
Здесь был ведь луг и шар зеркальный,
Здесь, как предзимний сладкий дым,
Красавиц танец ритуальный

Кружил мне голову. И вдруг…
Не луг обычный под ногами,
А озера огромный круг
В блестящей золочёной раме.

И мне казалось; вот сейчас,
Лишь стоит сделать мне движенье,
Я ухну в бездну. Чей-то глаз
Оттуда с милым выраженьем

Смотрел, прищурясь, на меня,
Не шевелясь и не мигая,
То ль в глубину свою маня,
То ли знакомство предлагая.

Обеспокоенный, смотрю:
Вокруг меня стоят с улыбкой
Все гости. Тихо говорю:
- Пожалуй стать захочешь рыбкой,

Когда увидишь под собой
Такой простор лазурной глади.
- Пора тебе, как и с судьбой,
И с нашею природой ладить, -


Проговорил Громосадан, -
Мы перед ней сейчас прозрачны,
Вода же – лишь большой экран,
Куда мы, суть свою не пряча,

Пускаем импульсы души,
Где их суммирует Природа…
Ты удивляться не спеши.
Ей Провиденьем дух твой отдан.

И без тебя в твоём мозгу
Тьму интересного запишет
Писец – природа. Лишь врагу
И тем, кто тайной злобой дышит,

Не даст разборчивый писец
Таким путём проникнуть в души
И в тайны чистые сердец,
Закон Большой любви нарушив.

Ну ж Сердоликий, веселись!
Гляди – всё дружеские лица!
Здесь добродетели сошлись,
Чтоб превратить в реальность, в жизнь
Миров далёких небылицы.

Я после этих мирных слов
Обрёл иное ощущенье,
Как будто суть иных миров
Вошла в меня, как очищенье.

И обнажилась тайны суть;
Мой мозг, бездельник вековечный,
Чтоб в бездну знанья заглянуть,
Расшифровав идеи вечной

Потусторонний строгий код.
Заставил клеток миллиарды
Пустить достойно в оборот
Свои же козырные карты.

- Мой милый, сердце приготовь, -
Мне прошептала Милорома.-
Увидишь ты, что и любовь
Быть может зримой и весомой.

Как мысль, возникшая в тебе,
Плодя магические знаки…
Решай, кто я в твоей судьбе;
Эмоций легковесных накипь

Иль смысл проснувшейся души?
Иди ко мне и встань поближе
Ты в нарастающей тиши
Увидишь то, что я не вижу:

Материальность не вместить
В объёмность личных восприятий
О всех подумай – и прости
Всех, на кого проклятья тратил.

Он вещим будет – этот миг.
Смотри ж, какие мы… О, боже!
Не удержал я в сердце крик. –
Нет, нет, такого быть не может!

Вода, холодная как лёд,
Вдруг стала тихо растекаться,
Как по столу нагретый мёд…
Мне было страшно оставаться


На этой плоскости. Спеша,
Шепчу, крепясь душой, молитву,
И страшно сделать даже шаг
А белый луч, как острой бритвой.

Площадку разом разделил
На треугольники большие
И тот, где я был, вдруг поплыл
По кругу. Вспышки голубые

Почти холодного огня
Передо мною возникали,
И, потрясённого меня
От всех гостей отгорожали.

Я к небу руки протянул:
-О, где ты, звёздочка родная,
Земля моя?! Негромкий гул,
Спокойно силу набирая,

Возникнул где-то надо мной,
Собой пространство заполняя.
Напомнил он, что в мир иной
Мы не напрасно попадаем.

Нельзя о нём судить – рядить
С земных устойчивых позиций
И продолжать, как раньше, жить,
Привычных не сменив традиций.

Природной мерой становясь,
Нас диалектика сближает…
Зеркальный шар опять, крутясь,
Передо мною возникает.


Не раз я слышал на Земле
О неком мире Зазеркальном,
Где хоть при свете, хоть во мгле
Бесплотной сущностью астральной

Возникнуть могут двойники
Живых и тех, кого уж нету.
И вот кольцо с моей руки
Упало, зазвенев при этом,

И покатилось сквозь огонь
В зеркальность шара, как к магниту,
И мне полуночная сонь
Сковала тело. Как сквозь сито,

Из шара брызнул яркий свет,
И каждый луч, как нить тугая,
Вплетался в странный силуэт,
Что предо мной возник, сверкая.

Кольцо упавшее моё
Пред силуэтом появилось,
И сразу контурность его
Чудесным светом осветилась.

И вот уже не силуэт,
Не тень, - а женщина живая,
Как говорят в расцвете лет,
Кого – то мне напоминая,

На расстоянье трёх шагов
Стояла гордо предо мною,
Без жестов, мимики, без слов,
Неодолимостью земною.


И память сразу повела
Меня куда - то по ступеням
То вниз, то вверх, где свет и мгла,
Где звери – тени, люди – тени,

Где мир прошедшего застыл,
Не изменяя старых красок.
Там нет тебя, но можешь ты
Под неподвижной плёнкой масок

Лицо знакомое найти,
И всё забытое, былое,
Покой душевный возмутив,
Коснётся взгляда, как живое.

И тот, кого уж нет давно
О ком душа переболела,
Из ничего возникнет вновь
Вдруг обретя живое тело.

И что-то сердце опалит,
И жизни жар пойдёт по крови,
Душа заноет – заболит,
Но не вчерашнею любовью,

Мы можем прошлое любить,
О невозвратности жалея,
Но постоянно в прошлом жить,
Скажите, кто из нас сумеет?!

Передо мной возникла та,
Кого забыть давно пытался,
Но разве тленна красота
Которой ты душой касался?


Пусть я ту женщину любил,
Но никогда ей не был милым.
Зачем же память позвала
Её сюда могучей силой?

Другая женщина теперь
Живёт в моём ожившем сердце
О, Милорома! Верь мне, верь:
Любовь к тебе лишь в этом сердце.

Ты можешь с ней поговорить,
Узнать кой-что и о отчизне.
Нельзя всё бывшее забыть,
Когда оно – твоей часть жизни.

У снов людских особый мир.
Они кочуют по Вселенной,
Их плоть – эфир, их дух – эфир,
Основа сущности нетленной.

И наша мысль не ищет троп,
И ей пространства все покорны,
И для неё пространства лоб –
Среда, где прорастают зёрна.

Но сны и мысли не родня,
Хоть и в одном живут жилище.
Они – два вечные огня,
Что оставляют пепелища

Нет, не напрасны те огни –
Огни судьбы и созиданья:
Мы умираем, а они
Совсем не знают увяданья.


Ты видишь, как твой давний сон
У нас, где нет мечты невнятной,
Стал явью, хоть пожалуй, он
Не может стать для нас понятным

Конечно так! Чья это жизнь?
Кто в этой жизни  - верховоды?
Возможно, ваши миражи –
Не сны ль чудесные природы?

Ты поспеши. Поговори
С подругой прежней, как с живою.
Ей быть ещё минуты три…
- Нет, всё расставлено судьбою.

Пусть исчезает. Что прошло,
Тому нет места в настоящем.
-Что отцвело – то отцвело.
Созревший плод не станет слаще.

Тебя ж нельзя перегружать.
Твой разум мало подготовлен
К таким волненьям…Переждать
Денёк – другой ты будешь волен.

Очистив память, налегке
Ты сам с собою всё обсудишь,
А эту ночь на островке
В холодном чудном сне пробудешь.







ХОЛОДНЫЙ    СОН

 Холодный сон…Он как гипноз,
Всепоглощающий и зыбкий,
В пространство светлое унёс
Меня в качающейся зыбке.

И разум вроде просветлел,
И обновилась память разом,
И с бесконечным сонмом тел
Я стал какой то нитью связан.

По этой нити странный ток
Перетекал из клетки в клетку,
Чтобы в невидимый поток,
Свою оставив в каждой метку,

Навечно слиться, но со мной
Не прерывать возникшей связи,
И стану сущностью иной
Я во вселенской этой вязи,

Я плыл в бескрайности глухой,
Где действо не рождает звуки.
И я во тьме, глухонемой,
Вперёд протягивая руки,

Хочу стопою ощутить
Хоть на мгновенье твердь земную
И пряный воздух пить и пить,
Как влагу чистую, хмельную…

Холодный сон…Нет я не спал,
Я видел сам себя на ложе
И мне казалось, что я стал
На много – много лет моложе,
 И будто ветер вихревой,
Свободно в тело проникая,
Усталость, леность и покой
Из каждой клетки выдувая,

По тесным венам разносил
И расселял по узким порам
То вещество духовных сил,
Хранится божья суть в котором…

Холодный сон, холодный сон…
На миг, лишь в вечность погружая,
Крутя обратно колесо,
Он ничего не разрушает.   

Он заставляет нашу плоть,
Перемещая в невесомость,
Барьер пространства расколоть,
Чтобы назвать бескрайность домом,

Где с каждой капелькой знаком,
Хоть видишь это ты впервые,
Холодный сон…ты обо всём,
Забыв про годы боевые,

Переживать перестаёшь,-
Всего холодный созерцатель,
Не помнишь, где сейчас живёшь,
И что вложил в тебя Создатель.

Твой ум раздельно от тебя
Живёт забыв о бренном теле.
Душа, бесплотность возлюбя,
Вдруг остаётся не при деле.


Ты видишь ясно тайный мир,
Хотя глаза твои закрыты,
Огонь в нём – вещих истин пир,
В мгновенья вечные сокрытых.

В нём всё и вся подчинено
Законам вечного движенья,
Там ни светло и не темно,
Ни сути нет, ни отраженья.

И вот поэтому там все
Мгновенья выверены точно,
Там бытие с небытием
Сошлись в одно движенье прочно.

Там разность разных скоростей –
Над всем главенствует извечно.
В том мире странном нет страстей;
Всё устремилось в бесконечность…

Холодный сон, холодный сон…
Разъятый будто бы на части,
По всей Вселенной разнесён,
Ты над собою сам не властен.

И всё же чувствуешь что жив,
Что это всё лишь ощущенье,
Что сна крутые виражи
Несут тебе раскрепощенье.

Твоя рассеянная плоть
Вновь обретёт свои объёмы,
Что не отторгнутый ломоть
Твой ум в желаньях неуёмных.


Ты будешь снова тем, кем был,
Но уж очищенный от стрессов,
И даже то, что позабыл,
Вернётся в памяти на место.

Холодный сон, холодный сон…
В нём ты становишься объектом
Чудесных сил… Холодный сон…
В тебе самом и всюду – Некто,

Кого лишь можно ощутить
Твоим шестым, резервным чувством,
Что помогает нам творить,
Мечту заваривая густо

И, исчезая, возникать
В другом краю в другом обличье,
Чтоб новую судьбу начать
Возможно даже жизнью птичьей.

Для нас тот Некто – суть Огня,
Движенье сущности эфирной,
Защита наша и броня
В житье своём, совсем не мирном.

Для нас он Бог, и свет, и тьма,
Он то, чего мы вечно ищем,
Для нас он истина сама
Над суесловным пепелищем.

Его не телом ощутить –
Душою в дух его проникнуть
И бесконечно полюбить,
Не причисляя к чьим - то ликам.

 
К нему молитвы вновь и вновь
Несём в смирении блаженном,
Чтоб та великая любовь
Сияла в слове откровенном.

Что нас к высотам вознесла,
Где места нет людским порокам.
Холодный сон…Ни свет, ни мгла
Душа и разум за порогом!

В том непонятном странном сне –
Есть главной истины отметки;
Приняв сигнал на ритм – волне,
Дух оживает в каждой клетке.

И начинается мечта
Та самая, что во Вселенной
Присутствует как высота
В деяньях сути сокровенной…

Что помогло проснуться мне?
Я слышу голос Милоромы:
- В земной далёкой стороне
С такими снами не знакомы?

Пол дня прошло, а ты здоров,
Как будто заново родился.
Подобный сон для всех миров,
Сомнений нету, пригодился б.

Нигде условий нет таких,
Как здесь, на нашем Соноконе.
Хотя и есть в мирах иных,
Иное чудо. На Тарконе,


Что из созвездья Светозар,
Мне говорили, лечит хвори
Лучей невидимых пульсар
И погруженье в свето  – море,

А, скажем, в царстве вечной мглы,
Что на пути к мезонной бездне
Лежит меж раскалённых глыб
Трёх треугольников созвездий,

Телепортируют тела
Для краткосрочного леченья.
-И ты, конечно, там была?
- Всего лишь раз по порученью

Великих наших мудрецов,
Благих хранителей культуры.
Мир телом слышащих слепцов
Мне показался слишком хмурым.

У них и вправду нет ушей,
Нет глаз на плоских бледных лицах,
Есть нос, а вместо шей –
Сосуды тонкие как спицы,

В компактный собраны пучок,
Зато их тело клеткой каждой
Способно ощутить толчок,
Что внешний мир пошлёт однажды.

На Соноконе нет больных,
Как таковой, у нас нет смерти,
Мы все с рождения вольны
Быть тем в природной круговерти,


Чем пожелает трезвый ум,
Не нарушая общих правил,
Не тронув лад сердечных струн
И только ты меня заставил

На мир иначе посмотреть.
Я будто бездну одолела
И не страшится умереть
Моё изнеженное тело.

Хочу я космос умолить,
Чтоб, вопреки Большим Законам,
Прямую связь установить
Между землёй и Соноконом –

Связь безграничного ума
С великой жертвенной душою.
Тогда навек отступит тьма,
И станем мы одной семьёю.

У нас кого – то осудить
Великий грех неотмолимый,
Вот мне…нельзя тебя любить,
А я люблю тебя, любимый!

Пока моя любовь к тебе –
Как вспышка сверхзвезды на небе.
Печальной быть моей судьбе,
Что загадала этот ребус.

Но что такое? Боль в груди…
В мозгу какое – то гуденье…
Слова; «немедленно иди
К царице…просьба…повеленье»…


Зовёт как будто бы сестра,
Но эти боли…Что такое?
Договорились мы вчера
Друг друга день не беспокоить.

Я ухожу. Ты жди меня.
Узнать мне надо, что случилось…
И Милорома, зову вняв,
Исчезла так, как появилась.


      МЕНЯ ПОХИЩАЕТ
КОСМИЧЕСКАЯ ВЕДЬМА
             КОРУМА

Уже привык я к чудесам,
Хоть мало жил на той планете,
Но чтобы девица – краса
Вот так на солнечном рассвете,

Шепча мудрёные слова,
Вдруг на глазах моих исчезла…
Наверно, всё – таки права
Природа: каждому полезно

Себя однажды убедить,
Что невозможное возможно,
И что себя опередить
Бывает нам не так уж сложно…

Я слышу вдруг; -«Ушла и пусть!
Я не могу себе позволить,
Чтоб даже крошечная грусть
В меня вселилась против воли.


Пришелец, ты хорош на вид,
Ты словно ласкою пропитан!
Корума дерзкая стоит,
На этот раз едва прикрыта

Какой – то тонкой кисеей,
Я видел трепетное тело,
Что изгибалося змеёй,
Струилось, плавилось, алело

Как будто непомерный жар
Наружу рвался из-под кожи.
-твои смешные сторожа
Ушли, ушли. Никто не сможет

Коруме нынче помешать
Быть просто женщиной, собою,
Как все живущее, дышать,
Не возноситься над судьбою.

Хотя едва ли я смогу
Унять огонь, во мне кипящий.
Мужчины от меня бегут,
Как будто тлен горенья слаще.

Но ты не бойся человек,
Мне стало просто интересно,
Как на земле, за веком век,
Когда мечте и мысли тесно,

Живете, смертные, плодясь,
Любя страдая, ненавидя?
Возможно, существует связь
Меж нами, хоть в каком – то виде?


Вот ты-то мне и докажи,
Что нас, бессмертных, ты не хуже,
Что ваша та, земная, жизнь
В любой инопланетной луже

Найдёт для тела материал,
Звезда любая – солнцем станет,
И коль у нас ты не увял,
Сверши со мной любовный танец.

-Я гость, Корума, человек!
Ты не считай меня игрушкой.
-Но ты – росинка на траве,
А я – вселенская ловушка.

Своим, как там, у вас? – нутром
Необходимость изменений
Я ощущаю, чтоб потом
Не слушать высших повелений.

Создам условий череду,
Где невозможное возможно.
Я в мире делаю беду,
Изгнав и лад и осторожность.

Есть общий Бог, есть Сатана,
А я – космическая ведьма
Такая сила мне дана,
Что захотела умереть бы,

Да не смогу; я всем мила,
Во всех бесчисленных Вселенных
Нужна: вселенская игра
И тленных сил и сил нетленных


Не состоится без меня,
Я – воплощенье зла без тлена. 
Я вызываю ночь средь дня,
Чтобы поставить на колена

Святых и прочих Мудрецов:
Как зла, они боятся чуда.
Я – изначальность без концов,
Природы – матери причуда.

Не знаю я сама порой,
Что натворю, в какие вихри
Втяну горячий звёздный рой,
Чтоб истин голоса утихли.

Но иногда я становлюсь
Во всём чувствительной не в меру
И в бесконечности мечусь,
Иных желаний выбрав веру.

Тогда хочу я заглянуть
В неопороченную душу,
Чтобы божественную суть
Своим безумьем слушать, слушать…

Ты показался мне таким,
И потому хочу проверить;
С тобой одним огнём горим
Иль разною нас мерой мерить?

-Я слепну? Я уже ослеп?!
Я ничего вокруг не вижу
-Мы в пси – пространстве. Это – склеп,
Энергетическая грыжа.


Но для великих – даже здесь!
Кто над своей судьбою властен,
Кто не впускает в душу лесть,
Есть уголок, пожалуй, счасья.

Но пси – пространство…-Да, оно
И в нас и вне нас обитает,
Но только знать о нём, дано
Лишь тем, кто вечность обживает,

Отсюда мне и Сатане –
Открыт нелёгкий путь обратный,
- И я, с другими наравне…
-Тебя минует неприятность.

Я пси – пространство избрала,
Чтоб не нашла нас Милорома
И помешать нам не смогла;
Пусть лучше остаётся дома.

А здесь не ад. Здесь нет тех мук,
Какими грешников пугают.
Здесь неуютно лишь уму,
Что снисхождения не знает.

Ведь наши мысли не живут
В мозгу. Не мысли сохраняет
При жизни память; в тот закут
Она их тени направляет

Свободны мысли здесь…Могла б
Их показать. Они повсюду.
Нередко тёмные, как мгла,
Они в петлю свели Иуду.


-Так что же, мысли, как и мы,
Имеют форму, вес удельный,
Судьбу свободных горемык,
Что обживают запределье?

- Конечно мысль - не существо,
Не плоть от плоти порожденье,
Но в ней такое ж естество
И высший уровень движенья.

Землянин ты, а всех землян
Как поместили в инкубатор
(На это есть особый план –
У Высших сил – по кодом «Фактор»),

Так и содержат до сих пор
С особой, надо думать, целью,
Хотя идёт нелёгкий спор
И над другой уже моделью.

Вал потрясений скоро ждёт
Всю вашу стройную систему,
И должен знать земной народ
Про роковую перемену.

Придёт космический циклон
Лет через пять (по вашим меркам),
И ненароком может он
Изрядно мир ваш поковеркать.

Цикличным мир создал Творец,
И в циклах – главные открытья,
А в связках двойственных колец
Сумбурно движутся событья.


Земля – пылинка в высоте,
Она раба своей системы,
Она одна из многих тел,
Кому свой срок отпущен теми,

Кто сотворил систему ту,
Кто высший замысел исполнил,
Чтоб отодвинуть пустоту
И укротить энергий волны,

Я в тех районах не была.
Там Ведьмы – сёстры правят балом,
И там, пожалуй, больше зла,
Хотя его везде немало.

-Ой –ой, космический ликбез
Я прохожу довольно строгий!
Вы , обитатели небес,
Себя ведёте, словно боги,

- Учить? Зачем? Сама учусь
Я постигать большие тайны,
Хоть к высшим силам отношусь,
Наверно, вовсе не случайно.

Ты видел, сколько раз сошлось
Мудрейших – разных сфер – посланцев?
В них мысль вколочена, как гвоздь,
Родив страстей протуберанцы.

И вся загадка только в том,
Что человек земной- особый,
В нём все расчёты на потом,
Его стремленья – высшей пробы.


Мы полубоги, не могли
Предположить, что есть на свете
Простые жители земли,
Незащищённые, как дети.

У вас как будто дремлет ум,
И лишь порою подсознанье,
Как сквозь космическую тьму,
Начнёт высвечивать те грани,

Что по законам всем должны
Гореть – светиться постоянно
Вы, как часы заведены
По воле высшей, как ни странно,

Вам рано рваться в небеса:
Хрупка телесная основа.
Вам сам Всевышний прописал
Стать сущностью однажды новой,
 
Судьбою новою в мирах,
Его желаньем освещённой…
Ой, что со мной? Холодный страх…
Я стала вдруг незащищённой.

Я от тебя не утаю,
Что встретившись с тобой впервые
Я захотела плоть свою
Лишить бессмертных лёгких крыльев.

Какие силы бытия
Так вдруг во мне заговорили?
Я знала: я – лишь для меня,
А счастья суть – в могучей силе,


Природа, значит, и в меня
Когда то семена вложила,
Чтоб, всё прошедшее храня
И не теряя новой силы,

Однажды к жизни возвращать,
Что станет вдруг необходимо,
И плоть свою не укрощать
Пред таинством землян, любимый!

Я на тебя опять глажу.
И чтож?
Мужчина как мужчина,
Но почему я вся дрожу?
Какая есть на то причина?

В твоей обычности живой
Есть то, что тянет, словно в омут,
Чтоб погрузиться с головой,
Отдавшись таинству живому.

Так что же это? Или ты,
Землянин , сам того не знаешь?
Но ведь не властью красоты
Меня к себе ты увлекаешь.

Мне мир уж кажется иным,
То расходясь, то слившись в точку.
С такою страстью и седым
Не проживётся в одиночку.

С тобой быть рядом и не знать,
Какая вдруг возникла сила?
Но это ж счастье ощущать
Себя любимою и милой!

И в это ж время я хочу
Хотя б на краткое мгновенье
(Я чем угодно заплачу)
Заплакать сладко от волненья.

Мир ощущение болевых
Хочу познать в плену движенья
 Что отличает всех живых
От неживых со дня творенья…

- Ну что ж, Корума, я бы рад
Ответить на твои вопросы,
Но выйдет только наугад…
Живые, все в себе мы носим

Ту неразгаданную суть
Над чем наш ум напрасно бьётся.
Мне в глубину не заглянуть,
Что бытием у нас зовётся.

Не мне разматывать клубок
Из чувств, страстей и трезвых мыслей.
Порой я так же одинок,
Как и звезда в небесной выси.

-Не зря тебя же нарекли
На Соноконе Сердоликим.
Ты, белокожий сын земли,
Н поразил нас светлым ликом,

Не поразил нас красотой
(Таких и в космосе хватает)
А обречённой чистотой
Когда одна душа пылает,


Не подчинённая уму,
В тебе магические токи,
Что раздвигают разом тьму
Сердец упрямых и жестоких.

Ты – электрический комок,
Живой разумный генератор,
Машина времени, что в срок
Природа, лучший оператор,

На обновленье обрекла
И как бы вечность заменила
И Человеком нарекла –
Загадку миру подарила.

Не знаю, есть ли где ещё
Во всей пустыне Мирозданья
Подобье вам, на чей бы счёт
Я, безо всякого старанья

То ль восхвалить, то ль очернить,
Могла придумать вот такое.
Я не смогу теперь уж жить
И в относительном покое.

Во мне проснулись времена
Былых эпох, и в каждой жилке –
Не кровь течёт, а жар вина
Бушует яростно и пылко.

Что делать мне? Я не могу
Ни от соблазна отказаться,
Ни заглушить свою тоску,
Ни прежней ведьмою остаться.


«А мне что делать, что сказать,
Услыша откровенья эти?
Пора и Беледжина звать:
Быть может, ведьме он ответит?

Но мысль моя, мой страстный зов
Пробьёт ли стены пси – пространства?»
«Будь, человек, всегда готов
Стать вечной Точкой Постоянства.

Способной сквозь любую даль
В такую ж точку луче – мысли,
Минуя звёздную спираль,
Слать, покоряя божьи выси.»

Чей это голос? Или сам
Себе я отдал приказанье?
Творят и люди чудеса,
Когда идут по острой грани.

-О, Беледжин, мой Беледжин!
Зову тебя, зову как друга.
Коруму властную сдержи!
Меня похитила и в угол

Прикосновенья трёх пространств
От мира спрятала и хочет
Ввести в какой то вечный транс,
Отдав владеньям вечной ночи…







РАССКАЗ БЕЛЕДЖИНА,
КОТОРЫЙ УСЛЫШАЛ
  ЗОВ СЕРДОЛИКОГО



-Я, может тысячу веков
Стоял почти что неподвижно
 И был ещё стоять готов
Века, терпеньем одержимый.

Мой ум, конечно, не дремал,
Но был он точно в оболочке,
И я со скорбью понимал:
Бессильны в мире одиночки.

Но и бороться - с кем и как?
Ведь цепи, удержав отвагу,
Меня давно сковали так,
Что я не мог земную тягу

Своею силой оборвать;
Земля держала и питала
Меня, как может только мать,
Но вот зачем она держала?

С какою целью? Для чего?
Со мной не раз, не два бывало:
В какой – то день, в какой – то год
Меня как будто покрывалом

Всесущий кто – то покрывал,
И странным было покрывало;
Под ним я словно замирал,
А в теле липкая усталость.

Бессилье пробуждало лень,
И кровь текла холодным клеем.
Мозг спал не спя.
 Не спя Не час, не день
Года болел я, не болея.

В такое время я не знал,
Не ощущал ни дня, ни ночи,
Как истукан большой стоял,
Бессильный, но без червоточин.

Но приходил какой – то час –
Я становился снова прежним
И снова теплилась свеча
В моей душе, свеча надежды.

Я видел с новой остротой,
Что в этой жизни изменилось,
Что перешло из старой той,
Где-то иль это зародилось.

Я знал на много лет вперёд,
Какие главные событья
Ждут Сонокон, но вот народ,
По непонятному наитью

Со мной совета не держал
Я словно памятник бездушный,
Стоял один, и молча ждал
Других времён, судьбе послушный,

И как же был я удивлён
Когда ко мне царица Крома
Пришла! Смешались явь и сон.
Я слышу Кромы голос ровный:

 - Ты столько лет молчал мудрец!
Но срок и твой пришёл, похоже,
Ты мысли в память, как в ларец,
Всё складывал, века итожа,

Ты глянуть можешь сквозь века
И бесконечность расстоянья,
Скажи6 опасность велика
Иль нет её, коль два сознанья

По виду родственных существ
Начнут без подготовки должной
Общаться вдруг? Что ждёт – ущерб
Или согласье видеть можно?

Наш друг достойный Верномал,
Случайно или не случайно,
В квадрат Возможностей попал
И мир открыл необычайный.

Пока я не могу сказать,
Кто ту планетную систему
Создал, что думал показать,
Какую заложил в ней тему?

Идёт работа. Парадокс
Весь в том, что жители планеты
Земля, по нашему Радо
Звездою жёлтою согреты.

От нас отличны не умом,
Хоть есть в нём некие отличья,
А тем, что в самобытном в нём
Заложены любовь и личность.


В него по прихоти богов
И с целью, кажется, безбрежной
Заложен код, а код готов
Душою обернуться нежной.

-Ах, Крома, Крома! Есть мудрец
Всего один на белом свете;
Природы и ума Творец
Мы для творца – всего лишь дети.

Ответ найдётся у меня,
Но ты ж сама себе сказала;
Чтоб оценить всё и понять,
Увидеть надо всё сначала.

- У нас, конечно, нет проблем
В любую точку Мирозданья
Найти кратчайший путь. Совсем
Я не о том. Моё вниманье

Сейчас другое привлекло:
По убежденьям Верномала,
Уже давно там правит зло.
Земля покоя не знавала.

И не мешало бы узнать
Нам о причинах бед их страшных,
Как может разум их молчать,
Оценивая век вчерашний?

Не может властвовать душа
Над трезвый разумом. Ужели
Дух Созиданья не мешал
Жить у развала на пределе?


- И ты решила пригласить
На Сонокон землян? Ну что же,
Визит такой им, может быть,
Разумней жизнь сложить поможет

 - Я приглашу лишь одного:
Нужна особая защита.
Её готовит Ветрогон.
Опасность, думаю я, скрыта.

Для соноконцев и землян
В разнополярности ауры,
Мы создадим антиэкран
Из разницы температуры.

- Я попрошу лишь об одном
Тебя, прекрасная царица:
Коль Сонокон наш общий дом,
В котором мы, как говорится,

В какой – то степени равны
Перед лицом Большого Риска,
Позволь уж мне, прервавши сны,
Стать самым первым в ваших списках

Встреч с человеком. Чую я
Всем существом своим могучим,
Мы с ним поладим, как друзья,
А если так, то что же лучше?

Ещё царица так и быть,
Тебе скажу; во мне впервые –
Уж не позывы ли судьбы?
Возникли волны болевые.


Мне захотелось как –то вдруг
Хоть шаг, хоть маленький шажочек
Шагнуть, с судьбой вступив в игру,
И ум мой выиграть захочет.

- Не станут мудрые хитрить,
Пусть будет так. Ты гостя встретишь
Одним из первых, так и быть,
И успокоишь, и приветишь.

О, если боль вдруг ожила
В тебе – не так уж это мало,
Сказать по правде, я ждала
Давно такого и искала

Такое средство, чтоб оно
Тебя однажды в жизнь вернуло
Но мне такого не дано,
Сама себя я обманула.

- Не надо Крома, не казнись.
Когда- нибудь особый случай
Мне изменить поможет жизнь,
Чем основательней, тем лучше.

Не может быть, чтоб просто так
Незримой цепью я прикован
Пробьётся свет сквозь даль и мрак!
И буду я свободен снова!

- Я очень рада Беледжин,
Что дух в тебе бойцовский ожил
Всю силу разума вложи,
Чтоб стать активней и моложе.


- Тут не о молодости речь
Всем существом воспрявшим чую
Сгорю однажды на костре,
Чужую боль своей врачуя…

Прошло не так уж много дней,
И я землянина увидел,
И с этих пор ещё сильней
Свою судьбу возненавидел.

Во мне проснулся древний дар
С другими мысленно общаться.
Я ощутил; хоть я и стар,
Но рано старости сдаваться.

Я – пленник собственной земли?
О, как жестоко и нелепо!
Я, великан, слабее тли,
Живой, с прошедшей жизни слепок,

Я должен, наконец, узнать,
За что же сила колдовская
Меня решила приковать
К земле, чтоб жить не умирая?

Я видел множество людей
Других миров, иных вселенных,
И каждый раз всё тяжелей
Мне становилась ноша плена.

Но только несколько минут
Со мной беседовал землянин, -
И вдруг, в груди моей, вот тут,
Как будто бы открылась рана.


Возник из острых болей ком.
Слабее всех и беззащитней,
Наверно, тот бывает, в ком
Душа и вещий разум слитны.

Всё - всё, что я в себе носил,
Чем жил свободный и когда-то,
С приливом новых светлых сил
Вдруг стало просто и понятно

В непредсказуемой судьбе,
В моей судьбе, жестокой, странной:
Ведь я живу лишь сам в себе
По воле силы окаянной.

Вот я и понял в этот миг,
Что мы родня с ним в этой части,
Что тип таких людей возник
Для кратковременного счастья.

Я, как землянин, смертным был,
Я по вселенской мере мыслил
И, не имея мощных крыл,
В мечтах к лазурной рвался выси

И обречён за неприязнь
Свою открытую к блуднице
На историческую казнь,
Что бесконечно может длиться…

У этой Ведьмы имя есть,
Оно тяжёлое как жернов.
Корума! Вспомнил! Нет, не месть
В душе моей. В ней правды зёрна


И той негаснущей любви,
Что тёмной силе неподвластна.
Любовь у тех живёт в крови,
Чьи души светят ежечасно.

Околдовать меня смогла
Корумы дикая порочность –
Как разогретая смола
Меня сжигала каждой ночью,

Мой род хирел и исчезал
От войн, болезней, голодовок,
Я ж ничего не замечал,
Опутанный Корумой ловкой.

Не помню, сколько лет прошло
В том заколдованном тумане,
Я будто бы ослеп, оглох,
Любовью странной одурманен.

Но у всего есть свой предел
Ко мне Корума охладела.
Ты, Беледжин, мне надоел,
Хоть я тебе не надоела.

Губить не стану я тебя,
Но будешь ты прикован к тверди.
Такая ждёт тебя судьба:
И неживой ты и – бессмертен.

Ты будешь вечен, как упрёк
Тем, кем безумство управляет,
Над кем всегда довлеет рок,
Кто сам себе не доверяет.


Но ты забудешь обо всём,
Что было, что с тобою сталось.
В тебя не грянет даже гром
Болезнь минует и усталость.

Твой ум , трезвея с каждым днём,
Постигнет многое о многом,
Но ты под солнцем и дождём
Забудешь, как пьянит дорога.

Я допускаю; мудрецом
Ты будешь слыть средь соноконцев,
Забытой нации отцом,
Живущий пращур без питомцев.

Быть может я когда – нибудь
Случайно вспомню о страдальце,
Хотя едва ли шевельнуть
Я захочу одним лишь пальцем,

Чтобы ты прежним снова стал,
Стал человеком вольным снова…
В то место, где тогда стоял,
Я до сих пор как бы впрессован.

Но ныне чую; торжество
Придёт ко мне, вот-вот настанет!
Как тень исчезнет колдовство;
Поможет мне теперь землянин…

И вдруг тревожные слова
В моём сознанье полыхнули,
И закружилась голова,
Как будто мир перевернули.


-О Беледжин, мой Беледжин!
Неслось ко мне из дали дальней.
Меня над бездной удержи…
О, нету участи печальней?..

Да это ж он, землянин, гость!
Опять Корума появилась?
Откуда? Как ? Кипела злость,
И сердце яростное билось,

Как сетью спутанный орёл;
Вот-вот на мышцах лопнет кожа
Я вдруг пошёл! Я сам пошел!
Я сотрясался весь от дрожи.

Иду вперёд на горький зов,
Я не боюсь, тебя, Корума!
Я повстречать тебя готов,
Мгновений напрягая струны.

Самоотверженность души
И страсть бойца непобедимы:
Он одолеет рубежи,
Что для других неодолимы.

Порыв мой видно был такой,
Такая сила жгучей страсти, -
За пси- волновою стеной
Пропало царство жуткой власти,

Перевернулось всё вверх дном
Как будто лопнув, параллели
Пересеклись. И грянул гром!
И птицы, как в раю запели.


И я увидел вот она,
Кого любил и кем был предан!
Меж нами рухнула стена,
И уж видна моя победа.

Забыв про силу и про власть,
Меня увидев, Беледжина,
Корума краской занялась,
Растеряна и недвижима,

И, отшатнувшись от меня,
Вдруг исступлённо закричала:
- Огня мне! Дайте мне огня!
Огонь, огонь всему начало!

Я онемел на краткий миг.
Я был как бы парализован,
Мой сразу высохший язык
Не мог уж выдавить ни слова.

Корума ж прямо на глазах
Увяла как-то, посерела,
Но поборовши сильный страх,
Она смириться не хотела.

И тут над самой головой
Корумы, женщины могучей,
Вихрь закружился огневой
Из золотых колец блескучих.

Как в раскалённую трубу,
Коруму разом засосало.
Лишив возможности Судьбу
В Конце отыскивать Начало.


При ясном солнышке, без туч,
По поднебесью гром катался.
Из синевы холодный луч
Нащупать смерча столб пытался.

И вот они на миг сошлись,
И смерч податливо растаял,
А в настороженную высь
Рванулась искр зелёных стая.

Ужель планета Сонокон
Корумы – ведьмы и не знала,
А всё, что приключилось – сон?
Всё начинается сначала.


  МОИ РАЗМЫШЛЕНИЯ
 ПОСЛЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ
             КОРУМЫ


Сначала я не мог понять,
Что это с нами происходит?
Чего ещё от ведьмы ждать?
А та совсем не та уж вроде.

Но Беледжин…О, Беледжин!
Как мог он рядом оказаться?
Да, если гнев неудержим,
Нельзя с врагом не рассчитаться.

Я телом чувствовал сейчас,
Коль не изменится чего-то,
Тьма навсегда укроет нас,
Втянув в небытия болото.

И я подумал: «В мире страсть
Не всем и не всегда во благо.
Страшна её бывает власть,
Когда она от зла в полшага».

Но всё как будто обошлось,
И в мире нет уже Корумы,
И я опять – небесный гость,
И вновь могу о счастье думать.

О счастье том своём, земном,
Где всё понятней и наглядней,
Где ждёт меня отцовский дом,
И нет его тепла отрадней.

Здесь – Милорома. Здесь - любовь,
Какой ещё не знал и в жизни,
И всё же ощущаю вновь,
Что есть ещё любовь к Отчизне,

Любовь к земле, где ты зачат,
Где первый раз ты свет увидел,
Где даже камни не молчат,
Коль ты кого – нибудь обидел

За просто так, совсем зазря,
Где каждый раз готов молиться,
Когда вечерняя заря
Над горизонтом разгорится.

О, где ты, милая земля,
Родной галактики песчинка?
Я, любопытство утоля,
Уж чую; зреет в сердце льдинка


Пройдёт ещё немного дней,
И счастье станет горькой мукой,
Что с каждым часом всё сильней
Пытать начнёт перед разлукой.

Не верьте тем, кто говорит,
Что дом твой там, где жизнь красива,
Где ты обут, одет и сыт,
Где ты успехом осчастливлен.

В родном дому особый дух,
Уютность стен и все особо,
Коль слеп – на ощупь и на слух
Узнать родное ты способен.

Прекрасно это. Только есть
В несовершенном человеке
Понятье; совесть, стыд и честь,
И чувств безудержные реки.

И сколько б верст и сколько б лет
От дома нас не отделяло,
Нам светит окон милых свет,
Родимый свет – всему начало.

И эту память не убить,
Не затуманить всяким зельем,
И волю русских не сломить;
Они на райское безделье.

Но я ещё не знал в тот день,
Что испытать, потом придётся,
И даже здесь навета тень
Меня непрошено коснётся…


…Итак, Всевышний наделил
Во всей Вселенной всё живое
Великой тайной тайных сил
Любви, не знающей покоя,

Сердца влюблённые везде,
Во все века во всех пространствах
Горят, подобные звезде,
Живым огнём без постоянства.

Чему уж быть – не миновать,
Так складывалось всё издревле.
Придётся ждать. Придётся ждать
Нечистый дух не спит, не дремлет.

Я с Милоромой встречи ждал,
Ждал торопливых объяснений,
Я, кажется, мудрее стал,
Закрывшись в сети рассуждений.

Мы оба знали; срок придёт –
И будет вечная разлука,
И в наших душах оживёт
Тоски необъяснимой мука.

Чего хочу, чего ищу
Я для себя на Соноконе?
Ведь мысль моя, как тонкий щуп,
В пространстве общей мысли тонет.

Едва ли даже я азы
Чужих премудростей усвою,
Хоть общий мы нашли язык,
А я старательность утрою.


Да и потом, уж на Земле,
Моим рассказам – кто поверит?
И буду я остаток лет
Лишь сожалеть всё о потерях.

РАЗГОВОР С МИЛОРОМОЙ

Я не решался много дней
Об этом говорить открыто;
Ведь это всё в душе моей
От всех людей надежно скрыто.

И всё ж тяжёлый разговор
Не перешёл в разлад  ревнивцев
И в том – особенность сестёр,
Чувств не калечащих счастливцев

Весь разговор пересказать
Я не смогу, да и не нужно.
Ведь прежде чем любимым стать
Я словоблудьем чувств не рушил

Судьбе угодно было так;
В одно мгновенье сблизить души,
Когда и страсть и чистота
Совсем друг другу непослушны.

МЫ, два счастливые слепца,
Одним живым огнём горели,
И наши – вот ведь как! – сердца
Одну и туже песню пели…

Я был любим и сам любил
Земных совсем обычных женщин,
Нескромным был и нежным был –
Когда сильней, когда поменьше.
А с Милоромой всё не так;
И новый мир и новый климат,
Ну и, конечно, красота
Связали чувствами иными.

Я ощущал в себе весь мир,
Как будто звёздное пространство
До вечности продлило миг
Перед сердечным постоянством.

И не она было, не я –
Нам сила властная велела
Сойтись в безбрежье бытия
В один виток души и тела.

Не надо снова повторять
Слова о том, что получилось.
Раз мог ты что-то потерять,
То, значит, счастье в жизни было.

Ты вновь оправдывать спешишь
Себя в совсем несовершенном.
Прошедшее не вороши:
Не может прошлым жить влюблённый,

Когда мне нужно, то могу
Я мысли считывать чужие,
Но не желаю и врагу
Иметь возможности такие. –

Сидел у самой у воды
Я утомлённый, с Милоромой.
Она, конечно,- дочь звезды,
А я – лишь пахаря потомок.


Живая тишь на островок
Ложилась, словно по заказу,
Вливаясь в каждый уголок
Души , а значит, и во фразу.

- Молчи землянин, и гляди
В мои глаза, в их мир глубинный,
Нас ждёт разлука впереди,
В любви виновных, но – невинных,

Ведь я хотела б смертной стать,
Такой, как ты, как все земляне,
Что б мучиться, любить и знать,
Что ты травинка на поляне.

Спешить тепло души дарить,
Дарить любви своей сиянье
Там, где любой клочок зари –
Твоё заветное желанье.

Дитя любви – бессмертья плод.
Вот в чём божественная сила!
Она друг к другу нас влечёт,
Она пространства покорила.

И будут долго - долго нас
Тревожить сны, виденья, грёзы,
И станут радостью подчас:
Нас утешающие слёзы.

Любовь любовь, одна она
Когда- то будет править миром,
А зла глумливая волна
В бездонность изойдёт эфира.


Разлука любящих – не мрак,
А чудный свет, сердца зовущий,
И наши чувства – это знак,
В себе добро и жизнь несущий.

Наверно крепкая семья, -
Есть бесконечности начало
Я не провидица, но я,
Став ею, это бы сказала…

Судьба тебя с другой сведёт.
О, это женщина земная
Тебя поймёт, одна поймёт,
Всё о твоих исканьях зная.

А мне останется жалеть,
Что наши вечные законы
Мне не велят детей иметь:
 Не нужен нам наследник трона.

Но я хочу иметь дитя!
Твоё дитя, дитя…О Боже!
Мгновенья счастья улетят,
И их вернуть никто не сможет.

Зачем бессмертье нам, когда
Принадлежать себе не можем?
Зачем нам зрелость навсегда
Коль быть иными мы не можем?

Но ведь бессмертье  - тоже смерть
В другом, особом измеренье,
Поскольку вечно жить – стереть
Стереть с души возможность возрожденья…


Мне хоть сейчас с тобою, друг,
Пришлось бы жизнь земная впору…
Просила я свою сестру,
Чтоб разрешила мне на город,

На твой, земной, взглянуть хоть раз
Такая есть у нас возможность
Она сказала: - Не сейчас…
Сейчас нельзя. Неосторожность

Нам может сильно навредить:
А вдруг сообщество людское
Сумеет так в себя влюбить,
Что ты про нас забудешь вскоре

- Наш умный, честный Верномал
Летал не просто так к землянам6
Он то о жизни их узнал,
Что им самим и знать то рано.

Опасно даже знать для них
Важней всего материальность,
Всё остальное – как в тени,
Фантазия и нереальность.

Прекрасен сверху мир земной.
Земля  - особая планета.
Она и летом и зимой
Теплом достаточно согрета.

О, сколько же живых существ
На ней издревле проживают!
И планетарный спектр веществ
Воображенье поражает.


Но все земляне до сих пор
В своём неведеньи глубоком,
Между собой ведут всё спор,
Не поручив себя пророкам;

Есть Разум в космосе, иль нет?
Вы не познали ту стихию,
И среди множества планет
Вы, как слепые и глухие

Но подсознанья тайный код –
Единый для всего живого,
Ведь Мироздание идёт
Вослед за изначальным словом.

Ты первый, убедиться смог,
Что Разум – есть всему основа,
Земли переступив порог
Из неживого и живого.

Ещё поведал Верномал
Об образах без форм и веса,
Он на земле их ощущал
То дьяволом, то бесом.

Они во всём разумней вас
По всем приметам, но бездушны
Их не увидит зоркий глаз,
И не услышат ваши уши.

Есть и другие существа,
У них сознанье не в порядке,
Они опаснее для вас,
Дела их все – глупы и гадки,


Но к ним из разных уголков,
Из беспредела Мирозданья
На душ отчаявшихся зов,
Другие тянутся сознанья.

Вот их бояться надо вам,
Они давно облюбовали
Планету вашу, как плацдарм
Для покоренья вечной дали.

Туда их изощрённый ум
Пока войти ещё не может,
И тело их жестокость дум
И тяга к власти гложет, гложет.

Свершить им надо на Земле
Отбор живых энергий тела,
Разрушив старых связей плен,
Чтоб всё в них вечности хотело.

Энергия людской души
Нужна им очень, чтоб, как факел,
И в галактической глуши
Она светила им во мраке.

И страшно стало мне за вас,
Поскольку все вы – уникальны,
Для вас ещё не пробил час
Всех совершенств зодиакальных.

Земля ведь, как и Сонокон,
Живая клетка организма,
В котором, царствует закон
Святейшего  автономизма


Ту автономию нельзя
Ни ограничить, ни разрушить,
Иначе землю просквозят
Ветра, что всю её иссушат,

Вода исчезнет, жизнь умрёт…
О чём вещаю? Боже, Боже!
А впрочем, вдруг земля свернёт
С пути предсказанного всё же?

Мне не хотелось говорить;
Всё слишком ясно Милороме,
Да и молчанье может быть
Порою всяких слов весомей

Я поднял взгляд на небеса,
Где только начал мрак сгущаться
Закат безмолвно угасал,
Боясь усталых вод касаться.

Река как будто замерла;
Ни шепота, ни бормотанья,
А ведь она текла, текла,
Как мысли в русле ожиданья,

Что, возникая в голове,
Питают чувственные реки.
И тот процесс из века в век
Идёт в обычном человеке.

Мы переходим рубикон
Хотя б один раз в жизни этой.
И мой экзамен – Сонокон,
Прекрасная, как сон, планета.


И вот я здесь, лихой чудак,
А рядом женщина, такая,
Что не смогу забыть никак,
Волшебный образ представляя.

Лишь стоит руку протянуть
К её руке – и сердце жаром
Затопит, переполнив грудь,
Располыхается пожаром.

В глаза озёра загляну,
Со лба волос откину пряди
И, задыхаясь, утону
В её необозримом взгляде…

Не мог, влюблённый я понять,
Чем так увлёк сестру царицы,
Что мне ещё от счастья ждать
И как с разлукою смириться?

Пусть где – то рушатся миры,
Пускай мертвит живое холод,
А здесь – любви большой дары,
И я живу, любим и молод.

А ночь, признания шепча,
Нас накрывала покрывалом,
Чтоб в этот час сердцам стучать
Теплее и уютней стало.







       ЧУДО – КРИСТАЛЛ
ПОКАЗЫВАЕТ ГОРОД БОГОВ



Однажды друг мой Верномал
Пожалуй, чем – то опечален,
О диве дивном рассказал-
О свет дарующем кристалле.

Был странным маленький кристалл;
К нему протянешь только руку –
И он светлел, крупнел, сиял,
Вращаясь медленно по кругу.

Все восемь гладких плоскостей
В экраны сразу превращались,
А те – неведомых лучей
Глубинным светом освещались.

И от, о чём предположить
Бывало человеку страшно,
Могло на тех экранах жить
То в будущем, то во вчерашнем.

Выходит, мысли в тот кристалл
Живой реальностью входили?
И всё ж я спрашивать не стал,
Когда и где его гранили.

Я был настолько поражён
Тем, что увидел и услышал,
Что и доныне убеждён;
Такое может лишь Всевышний.


Слова не могут передать
Того, что видел. Годы, годы!
Но и забвению отдать
Нельзя величие природы.

- Средь галактических пустынь,
Что даже мыслью не облазишь,
Для мирозданческих святынь
Есть ослепительный оазис.

По  тем пустыням миражи
Иных миров порой блуждают,
В них видится в расцвете жизнь,
И мир скитальцев поджидает.

Мираж – что сон, но только сны
Покинуть тел живых не могут,
Хоть крылья вроде бы даны
И говорят они о многом.

Считали мы все уголки
И все изгибы Мирозданья
Известны наши «ходоки»
Их удостоили вниманьем.

И вдруг магический кристалл
Нам показал, кА мы наивны;
Он нам однажды показал
Неповторимый город дивный.

В себе кристалл тот сохранял
Всех наших старых знаний коды
И он же нас предупреждал
О бесконечности Природы;


Где и когда, в каких краях
Возникнет жизнь, сгорит светило,
Где силы тайные скроят
Чего и не было и было.
 
И знали мы, что люди есть
В одной из небольших галактик,
Но не могли тогда учесть,
Всего, что надо при контакте,

При встрече с вами соблюдать
И равновесья не нарушить
Природных сил. Хочу сказать:
Нас удивили ваши души.

Да, удивили и поверь,
Они немного нас пугали,
И только здесь уже, теперь
Мы очень много узнали.

Ты нам такое преподнёс,
Что даже Крому озадачил.
Умом до нас ты не дорос,
А вот душа… совсем иначе

Смотреть нам надо на себя,
Чтоб быть понятными землянам,
Чтоб ненавидя и любя,
Не стать для вас особым кланом.

И мы, конечно же должны
Когда – то с вами связь наладить
Как мироздания сыны –
Листы одной большой тетради…


Прости меня, я ж не о том
Рассказ веду, но не хотелось,
Не мог оставить на потом
Я то, что в голове вертелось.

Тебя люблю я потому
 И показал крисстал заветный,
В котором свет, пройдя сквозь тьму,
Стал панорамой многоцветной.

Любые дальние миры
Приблизит он для обозренья,
Покажет сжатие иль взрыв
Первоначального творенья.

Однажды как – то в час такой,
Когда мы мир обозревая,
Над галактической рекой
Летели, зренье напрягая,

Вдруг увидали.. О, тот миг!
Для нас он был не пораженьем,
А – убежденьем, что постиг
Ты глубину преображенья.

Когда из развитых миров
Живых энергий космосгустки
(Закон движения суров)
Соединяясь, как бы тускли,

Потом, три стадии пройдя,
Вдруг становились миражами
В тех миражах и шум дождя,
И молний всплески выражали


Всю напряжённость бытия
Планет живущих и остывших
И я, и все мои друзья
Глядели, души затаивши,

Боясь разрушить мир чудес,
Глядели, как в кромешном мраке
Вдруг возникали степь и лес,
Где краски зорь нежней, чем маки,

Спокойных речек тихий бег,
Озёр глубоководных чаши,
Вершины гор, где лёд и снег,
Над ними – облако – барашек.

А вот и синий океан,
В нём острова – кусочки сыра.
Но всё лишь видимость, обман.
Соединенья из эфира.

И вдруг…Всегда бывает вдруг,
Чего никак не ожидаешь,
Что – не деянья умных рук,
О чём не ведаешь, не знаешь,

Так вот, какая – то волна
Густого белого тумана
Живой мираж, виденья сна
Смела в единый миг с экрана.

А из тумана, что редел
И улетучивался, таял,
Пройдя сквозь света беспредел,
Эфирных тел рванулась стая.


Назвать их призраками?
Нет. Хотя на призраки похожи,
Как будто самый белый свет,
Какой во сне лишь видеть можем,

Чудесной силой наделён,
Вдруг превращался в серьги – кольца,
И раздавался тихий звон
Небесных чудо колокольцев,

Эфирной сути глубина,
Однообразна и безлика,
Казалось, стала им тесна
Для воплощённости великой

Пойми, попробуй, что к чему,
Какой всё это служит цели?
А мы уж снова видим тьму
В том занебесном беспределе.

Нас, как и вас, пугает тьма
И чувство страха нам известно,
Хоть можем вспышками ума
Мы освещать, что бестелесно.

Но этот случай…В этот раз
Задачу задала Природа:
Что значит жизнь для все для нас?
В чём выражается свобода?

Свобода резких перемен
В соединенье сочетаний?
Соединенье – это ж плен,
Конец исканий и метаний.


Воображения Кристалл
Всегда во всём от нас зависел,
А тут доказывать нам стал
Плоды, быть может, Высшей Мысли


Мы знаем: есть у всех душа,
Но никогда ещё не знали,
Что души умерших спешат
Умчаться в запределья дали.

Душа – часть тела, эгрегор,
Она же и Творца частица
И вечно в самый узкий створ
Двух невозможностей стремится

Живой возможностью войти,
Чтоб совершилось в мире чудо,
И две судьбы и два пути
Явились в мир из неоткуда.

Ну что ж, смотри, запоминай,
Сам для себя реши, что это6
Для душ безгрешных светлый рай?
Богов неведомых планета?

Усильем воли Верномал
С экрана стёр изображенье,
И тот как будто запылал,
Светясь, огнём преображенья.

И вот уж вроде и нет
Ни нас самих, ни Солокона,
Ни жарких звёзд, ни их планет,
А есть лишь огненная крона.

Она из вязкой немоты
Сама собою появлялась
И до плывущей красноты
В горниле странном закалялась.

Меня уже сковала жуть.
Я думал: «что же там творится?
Огонь в огне и этот путь
Преобразиться, воплотиться?

Там свет и тьма сейчас – одно
Нерасторжимое явленье,
А где же верх? А где же дно?
Там нет и признаков смиренья».

Конечно, я другого ждал,
Я не хотел столпотворенья.
В душе у нас всегда нужда,
Потребность умиротворенья.

И, видно, мысль мою кристалл
Воспринял, как приказ желанье,
Чуть-чуть остыв, вдруг заиграл
И залучился нежной гранью.

Казалось, жар, что в нём кипел,
По нерушимой чьей-то воле
Стать чистым светом захотел
Для мира, где нет зла и боли.

Война невидимых частиц,
Эфирных тел крутая схватка
В слепом пространстве без границ,
Где даже нечисти не сладко,


Пошла на убыль. Свето - тьма
Нашла такое состоянье,
Когда одна она, сама –
Процесс рожденья – умиранья,

Добавить надо, что и сам
Я стал другим, необъяснимым,
Как будто эти чудеса
Во мне произошли, и с ними

Моя душа и дух живей
На время суть переменили,
И я в том мире нужный, свой
Кружусь – лечу, расправив крылья.

А на экране возникал
Эфирный остров, чудный остров,
Как будто бы один кристалл
Рос на глазах без граней острых

Вокруг него чудесный свет,
Приятно – мягкий, золотистый,
Такой, что в нём любой предмет
Любой окраски станет чистым,

Как божий крест, что сотворён
Руками ангелов невинных.
И я был снова поражён
Великой магией глубинной,

А на экране чудеса,
Как видно, только начинались,
И невозможно описать
Их, совершившихся в кристалле


Но и сейчас как наяву,
Их вижу, лишь глаза закрою,
И памяти не оборву,
И чувство пред собой не скрою,

Хотел бы чувствовать себя
Я к Мирозданью – сопричастным,
Душой всё сущее любя
И ощутив у сердца счастье.

Да и нельзя мне быть иным;
Ведь, я особой мечен меткой,
Что было в прошлом – словно сны,
Хотя их помню каждой клеткой.

Но там - то был я неземным
И видел всё не по земному,
Я по законам жил иным,
Любя богиню – Милорому.

И все мечты мои о той
Прекрасной женщине – богине.
Я был иным в стране иной,
Любовь такая не остынет…

Прости, читатель, что опять
Рассказ свой длинный прерываю.
Ах, горько – сладко вспоминать
О счастье прошлом! Я витаю,

Бывает, в грёзах по ночам…
В страну Озёр и Чистых Речек
Не раз корабль эфирный мчал
Меня к любви своей навстречу,


Я становился молодым,
И кровь горячая играла,
Ах, счастье, счастье – ты как дым!
Начать бы жизнь свою сначала…

Начать сначала? Но зачем?
Своими я глазами видел;
Бессмертье дал Творец не всем,
Но смертных, нас, он не обидел,

А может быть, наоборот.
Смерть тела – это избавленье
От зол и бед, круговорот,
Виток для нового рожденья.

Ведь умирает только плоть,
А Дух живого – он нетленен,
Он той нетленной жизни плот,
Где места нет греху и лени.

Он есть основа из основ
Развитья разума земного
И всех невидимых миров,
Первопричина Первослова

Имею право утверждать,
Что это так, а не иначе,
Откуда мне такое знать?
Я для того рассказ и начал,

Чтоб убедить людей, землян,
Мы все от матери единой,
И всем нам шанс единый дан
Своей судьбы быть господином.


Другое дело, если мы
Пренебрегаем этим шансом –
Тогда… и лучшие умы
Поют замшелые романсы.

И я не знал про этот шанс,
Не знал, доверчивый, наивный,
И потому моя душа
В тоске металась неизбывной.

Мне всё казалось; жизни век –
Один полёт бескрылой птицы,
И умирает человек,
Чтоб никогда не возродиться.

И было жаль себя, так жаль,
Что даже солнце в небе меркло,
И я, любя свою печаль,
Свою судьбину исковеркал.

И вот кристалл…Он сотворил
В себе самом такое чудо,
Что грешник, я заговорил
О том, что было бы не худо

Очистить душу, сердца плоть
Своим раскаяньем – молитвой,
Чтобы себя перебороть
Пред самой главной в жизни битвой,

Самим собой остаться в час,
Когда душа покинет тело;
Ведь уготована для нас
Иная жизнь, в иных пределах.


Один предел мне показал, -
Верней, открыл случайно двери, -
Воображения кристалл,
И я с тех пор в бессмертье верю.

Да, да, в бессмертье наших душ,
В их исключительную тягу
Быть с Духом Вечности в ладу,
Когда тела в могилу лягут.

Сейчас, быть может, я смешным
Могу кому – то показаться,
Но все сомненья их как дым,
Перед кончиной разлетятся.

И впрямь; зачем на свете жить,
Коль ты умрёшь, уйдёшь бесследно?
Чтоб небо чистое коптить,
Став ненароком самоедом?

Теперь я знаю; мы нужны
Ещё при жизни добрым силам,
И нашей нету в том вины,
Что ждёт нас каждого могила.

Все наши мысли, наш восторг,
Вся наша грусть и все печали
Через космический простор
Уходят к светлому причалу.

Я сам увидел тот причал,
Где души свой приют находят:
Его кристалл мне показал –
Там истины и верховодят


Там не планета, не Земля,
А лишь эфирный светлый город,
Где быть не праведным нельзя,
Где не к лицу спесивый норов.

Туда прошедших Божий Суд
Из всех миров, из всех вселенных
На крыльях ангелы несут
Благие души убиенных.

И души тех, кто в жизни был
Достоин Божьего начала
Чей Дух стремленья не остыл,
Ища последнего причала.
 
А город тот был так велик!
Он весь простор необозримый,
Казалось, занял. Он возник
Всего из искры негасимой.

Мне захотелось самому
Стать существом полуэфирным
И сквозь пространств великих тьму
Прорваться благостным и смирным.

К черте хотя бы городской
На краткий миг иль на минуту
И распрощаться нам с тоской,
В душе оставив только смуту.

Своих божественных начал,
Что нас приводят к светлой вере,
Чтобы никто не замечал
Невозвратимые потери.


Но вместо этого кристалл
Другую высветил картину
И я перед виденьем встал,
Расправив руки, плечи, спину.
 
Крутая звёздная спираль
Возникла разом на экране,
И кто-то медленно стирал,
Предусмотревши всё заранее,

То раскалённый сгусток звёзд,
То феерическую россыпь.
И вот уже спирали хвост
Стал для меня тем самым мостом,

Куда я мысленно шагнул,
Вдруг став и сам эфирным сгустком.
Мне показалось странный гул
Во галактическую пустошь

Втекает, сдвинув тишину,
Тесня её непробивную,
Однообразья глубину
В Начало Хаоса прессуя.

А где ж начало? Где конец
Каков он. Мирозданья стержень?
Где громовержец на коне?
Ведь он не мог быть в прах повержен.

И я – не я, а только мысль.
Сплетенье тайное вибраций?
И что – космическая жизнь?
Одна из многих вариаций,


Когда чудит Вселенский Дух,
Себя во всём разнообразя?
И что ж выходит; и в аду
Он вытворяет безобразья?

Тогда, наверно, и в раю
Он сотворяет благолепье,
Ему пророки гимн поют,
Словесный, светлый образ лепят?

Всему начало –Слово суть.
Но слово –Духа проявленье?
А если дальше заглянуть?
Что в этом «дальше»? Откровенье?

О Боже, Боже, что со мной?
Я в философском лабиринте,
Полуслепой, полуглухой,
Живой Вселенной малый винтик.

То ли лечу, то ли плыву
Внутри космического диска
То ли во сне, то ль наяву,
Когда далёкое так близко.

И даже мысли отстают,
Едва родившись в подсознанье,
Будь ты в аду или в раю:
Тут важно сути осознанье.

Сначала я не понимал,
Зачем мне то, что происходит
Во сне я много раз летал
Под звуки тихие рапсодий.


В пространстве космоса один,
Без всякой цели и желанья,
В миры иные заходил
Сквозь разделительные грани.

Но это было всё не то,
Сейчас меня несло стремленье
Куда то вглубь сквозь решето
Чужих небес первотворенья.

Порыв души, как взмах крыла.
И вот уж я почти у цели
Над головой миров разлад,
Бушую звёздные метели,

А подо мной почти у ног,
Как мне сначала показалось,
В своих лучах горит венок
Из необычных звёзд красавиц.

Какая сила собрала
Их в этой точке мирозданья?
Добра вселенского иль зла
Необычайное созданье?

А сила тайная влекла
Меня к венку, в его сиянье.
В его противоречивый лад,
Как будто внём основы знанья

Того, как создавался мир,
Кто задавался этой целью,
Кто в Мире Бог, а кто кумир,
Вселенской занят канителью?


И вдруг, божественный венок
Стал на моих глазах сжиматься,
Какой такой лихой игрок
Надумал так позабовляться?

Какое зрелище! Огонь
Пред высшей силою смирялся.
От всемогущего, его
Всего лишь жаркий ком остался.

И этот ком тускнел, серел,
И твёрдой стала оболочка,
Внутри ж его котёл кипел,
Вселенной новой жизни почка.

И вот уже материки
 На нём видны, на ставшем шаром,
И разных рек змеевики,
И облаков плывут отары.

Леса великие шумят,
Вздымают волны океаны…
Кто создал сразу рай и ад?
Кто будет жить там? Великаны?

Потомки отпрысков богов?
Иль просто чёрные пигмеи?
Я знал одно, тот мир готов
Для воплощения идеи.

Объединённых мудрых сил
По выведенью новой расы
И я, наивный, попросил
Кого-то мир тот приукрасить,


Чтоб он среди других миров,
Стал самым чудным, самым ярким,
Где б каждый житель был готов
Любить других любовь жаркой.

-Землянин ! – голос прогремел, -
Ты словно маленький ребёнок.
Ведь ты ж оттуда прилетел
И там ты вышел из пелёнок,

Ты сам увидеть захотел,
Как создавалась плоть земная.
И ты увидел. В темноте,
Где тишь царит не пробивная,

Зажглась та звёздочка – земля,
Дом новой расы человечьей,
Живому Космосу суля
В подарок звуки песни - речи.

Ты, как и тысячи землян,
Всю жизнь тянулся к беспределу,
Ты от мечты своей был пьян
И всё что надо в жизни сделал?

Ты за мечты проник.
И что ж? Ты сердцем потянулся
Опять к Земле, где твой родник,
Живой родник в тебе проснулся;

Родник тот чудный – кровь твоя,
Так поспеши же в путь обратный!
Ты, может, спросишь, кто же я?
Я – Дух пустыни необъятной.


Уж так устроен беспредел;
Он необъятен, бесконечен,
А чтобы смыслом не скудел,
От всех от смертных засекречен.

В твоём понятье дух – ничто,
Я ж – содержание эфира,
И мне известно даже то,

В чём тайна жизни, тайна мира.

Я – это то, что есть во всём,
От Мирозданья до пылинки.
Я – душ мятежных неуём,
Я – это смысл любой былинки,

Любого дерева, цветка,
Любой молекулы, кристалла,
И всё существенно, пока
Моя в нём суть, как суть Начала.

Я одному тебе скажу,
Открою тайну тайн особых:
Я за твоей Землёй слежу,
Как говорят земляне, в оба.

Земля особый островок,
Один-единый в беспределе,
Где я создать однажды смог
То, что хотел на самом деле.

Я Мирозданье заселял
Живыми сущностями часто
Но ни один ещё астрал
Не мог ответственно похвастать,

Что обретённая душа
Его хоть в малом мне подобна,
И что, бессмертием дыша,
Остаться чистою способна.

Да, существует в мире смерть –
Порог иль точка перехода,
Когда никто не может сметь
Перечить воле антипода.

Но смерть, конечно, не конец
Тому, что жизнью называлось.
Она кольцо среди колец,
Кольцо, где всё в одно спаялось;

Конец чему – то одному,
Чему – то новому начало,
Что проходило уж сквозь тьму
И смерть, как должное, встречало.

Не могут плотные тела
Без страха с жизнью расставаться,
Верней, с той частью, где была
Возможность светом наслаждаться.

Да, да, ведь для белковых тел
Свет поважней, чем мать для сына,
Что отделиться уж успел
От совокупности единой.

А смерть…Ну что ж, она не тьма,
Не враг тому, что светом стало,
И мне, как Духу, не тюрьма,
Но и не светлое начало.


Я не завишу от времён
И не завишу от пространства.
Я, Дух, природой наделён
Великой силой Постоянства.

В том постоянстве весь секрет
Необратимости процессов.
Когда конца – начала нет,
Нет ни застоя, ни прогресса,

А есть великое Одно
С двумя большими полюсами,
Те полюса – двух сил разнос,
Где пик движенья как бы замер

В двух крайних точках для рывка,
Чтобы в пределах полукруга
Опять сойтись. И так пока
Те полукружья станут кругом.

Я, Дух – энергий торжество.
Я – Бог пространства, тьмы и света,
А ты всего лишь естество,
Но есть в тебе одна отмета;

Душа, что я в тебя вдохнул, -
Меня – бессмертного, крупинка.
Я может, в первый раз блеснул
Таким твореньем в поединках

С непредсказуемым собой
И сотворил, что миру надо.
Я наградил тебя судьбой,
В которой счастья  - вечный бой,
Любовь - и мука, и награда.

Немало умников живёт
Во всех глубинах Мирозданья,
Но вот настрой у них – не тот,
Он от ума и от сознанья.

В тебе же чувства впереди.
Твоя душа – путеводитель.
Ты всё дозволил ей: веди
Меня, мол, в высшую обитель!

Веди меня на ту ступень,
Откуда шаг до Постоянства,
Где неразрывны свет и тень –
Два основателя Пространства.

И потому я говорю:
Спеши домой, в земные веси,
И я тебя досотворю,
Все «за» и «против» снова взвесив,

Ты будешь чище и мудрей
Самонадеянных астралов.
Спеши домой, скорей!
И что тебе там не хватало?

Земля – заветный уголок
В твоей обширнейшей Вселенной,
В нём Высший Разум всё, что мог,
Создал для вашей жизни бренной,

Любовью к женщине нельзя
Затмить, любовь к своей Отчизне
При том и ведьмы уж грозят
Лишить тебя однажды жизни.


Лишь на Земле своей родной
Свой род продолжить можешь в детях,
На Соноконе ж ты чужой,
И не твоё здесь солнце светит.

Ты женщину боготворишь,
Но есть другая ведь возможность,
А так…от чувств своих сгоришь
Забыв про меру – осторожность.

Я сохраню в тебе ту страсть,
Усилю то в тебе желанье,
Что передаст душе всю власть,
Сосредоточив всё вниманье,

Чтоб по зеркальной колее,
Став на мгновение эфиром,
Умчался ты туда, где есть
Родные души и кумиры…

Ужели вправду это – Дух,
Тот дух, о коем толковали
Порой попавшие в беду
И Богу душу отдавали?

Его присутствие во всём
Меня пугает и смущает,
Что ж, без него не грянет гром?
И он же буйных укрощает?

И без него нельзя скале
В горах быть каменной громадой?
И всё и здесь и на Земле –
Приводит этот Дух в порядок?


И что ж мне делать? Как мне быть?
Спешить домой? Но я во власти
Сами же выбранной судьбы
И не земной любовной страсти.

А как же Крома, Верномал,
И Ветрогон, И Милорома,
Кому я верным другом стал,
А Сонокон – вторым мне домом?

И не смогу я просто так,
Надев чудесную рубашку,
Умчаться в милые места,
С душой влюблённой нараспашку.

-О чём ты думал, понял я,
В душе и грусть и восхищенье.
Мы – необычные друзья,
И нашу дружбу и общенье, -

Сказал молчавший Верномал,
Что был всё время где – то рядом, -
В душе любовью я назвал,
Такой, когда и слов не надо.

Любовь ту братской не назвать,
Да нет в нас общей и кровинки,
Но всё ж не надо забывать;
Мы – те живые половинки,

В которых дух живёт один,
Вселенский дух, души основа,
Доступный разуму родник,
Источник сил души и слова.


А это разве не любовь?
И разве этого нам мало?
Теперь ведь мы в дали любой,
Став даже призраком, астралом,

Друг к  другу ринемся на зов,
Когда тоска, беда ль задавит.
Теперь я знаю; лишь Любовь
Во всех Вселенных мудро правит,

И всё же нам над головой
Нужней всего родное небо
Тебя душа зовёт домой,
Где и кусок простого хлеба

Всех яств и слаще, и вкусней.
Спеши, спеши, но будь готовым;
На Соноконе – семь лишь дней,
А на Земле семь лет суровых,

Тебя, наверно, там давно
Без похорон похоронили
Тебя, быть может, и из снов
Знакомых духи удалили.

Но ты об этом не казнись,
Вернёшься всё пойдёт как надо,
У вас у всех похожа жизнь,
Любовь в неё высшая награда.

Я позаботился о том,
Чтоб сохранить твою квартиру,
А пожелаешь, купишь дом
Возьмёшь с собою ты два виру.


Что это? Редкостный металл,
Он ценится на Соноконе,
Я для тебя его достал
На космодромном полигоне.

На межпланетных кораблях
Его использую для связи,
Когда скуёт пилота страх,
Когда его виденья дразнят.

Берёт он в руку тот металл –
И все друзья во всей Вселенной, -
Будь человек ты, иль металл –
Одновременно и мгновенно

Шлют мысли добрые ему
И утешенья и советы –
И прорывается сквозь тьму
Он под крыло своей планеты.

Ту виру ты носи с собой,
Одно ж отдай своей подруге,
Что будет связана судьбой
С тобой в едином светлом круге.

Я дам тебе на первый срок
И денег ваших, и одежду,
Что ты, домой вернувшись, мог
Спокойно жить, храня надежду.

Но если виру ты продашь
Или отдашь кому другому,
Он потеряет силу. Наш
Ещё совет; ты в жизни омут


Бросайся сразу с головой;
Тебе нужна семья и дети.
В семье и в детях – корень твой,
Что держит вас на белом свете.

Ну а теперь – на островок!
Там ждёт тебя уж Милорома,
Берёзка, ель, речной песок –
И ты уже почти как дома…

Два дня промчались как во сне,
В объятьях милой Милоромы.
Хотелось с ней мне, только с ней,
Всю жизнь прожить и здесь и дома.

И всё же было решено;
Судьбе нельзя не покориться
Сердцам влюблённым не дано
Ни долюбить, не налюбиться

Не долюбившие порой
Себя счастливыми считают
Не перешедшие порог,
Они в мечтах свои витают

Они в мечтах построят мир
В котором места нет унынью,
Хоть неьу в нём волшебных лир,
А воздух пахнет там полынью.

И я, быть может сотворю
В душе своей мирок особый
И все слова договорю,
Слова любви, ещё до гроба.


И светлой силой этих слов
Пробью любых пространств загибы
И буду знать; не ремесло
Их ветер – время, не погибли

Они в провалах чёрных дыр,
А поселились в добрых душах,
И станет чище божий мир,
И зло согласья не разрушит…

ПРОЩАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР С
ЦАРИЦЕЙ ПЛАНЕТЫ СОНОКОН
                КРОМОЙ

Сказали мне: царица ждёт
Последней личной нашей встречи,
Мне ж знать хотелось наперёл
Что я, влюблённый, ей отвечу

На обязательный вопрос,
Что непреложностью пугает;
В любви с мужчины главный спрос,
А почему, он сам не знает.

_будь просто искренен, открыт,
Мудра, добра царица наша,
Она словесной мишуры
Терпеть не может. Мыслей каша,

Я знаю, ей всегда претит,
Да и пытать не станет Крома;
Инстинкт ей много говорит, -
Совет дала мне  Милорома.



Всё ж предстоящий разговор
Меня уж чем – то растревожил,
Как будто я – ничтожный вор,
И надо быть со мной построже.

Но одного я не забыл;
Я – Человек! И я – мужчина!
А то, что есть – так это быль,
И есть всему своя причина.

Собравшись с духом я хотел
Идти в царицыны хоромы,
Но, призадумавшись, присел,
Глаз не спуская с Милоромы.

И мне казалось, что шалаш
Стал наполняться чудным светом
От глаз любимой, что ждала
Уж нас какая – то комета,

Что с Милоромой нас умчит
В волшебный мир Уединенья,
Где жизнь как в сказке пролетит
В любовных бурных наслажденьях.

- Опять красивые мечты?
Я вам завидую, земляне.
Вы так божественно чисты,
Что сердце к вам невольно тянет. –

Очнулся я. Передо мной,
Грустя, светясь стояла Крома.
-Вот захотелось мне самой
В ваш теремок зайти укромный.


Как мило здесь! Из всех вещей –
Одно лишь простенькое ложе!
На нём, в ладу с душой своей,
Солгать возлюбленный не сможет.

И я завидую тебе,
Моя сестрица,
Что есть теперь в твоей судьбе
Такая яркая страница,

Сердца не вянут от разлук,
От сильных чувств они светлеют,
И я хочу любовных мук,
А полюбить вот не умею.

Да, не умею, не могу,
Так захотел, видать Всевышний.
Я будто всё бегу, бегу
Туда где знают: третий лишний

Земле подобных нет планет
Во всём бескрайнем Мирозданье,
Да и существ, пожалуй, нет
Подобных людям. В их созданье

Всевышний многое учёл.
Я б отдала своё бессмертье
За то, что б страстно, горячо
Влюбиться раз хоть перед смертью.

Но видно, именно такой,
Какая есть, нужна я Богу.
И всё ж живёт уж непокой
Во мне то, в в Кроме, деве строгой.


Ах, Сердоликий, уж не ты ль
Вселил в меня какой – то вирус?
И он уж в куколку – мотыль,
Ничтожный, в одночасье вырос?

Ну а теперь хоть на часок
Оставь нас милая сестрица,
Всему во всём бывает срок,
И вы успеете проститься.

С чего бы разговор начать?
Найти в душе слова какие?
Быть может лучше помолчать,
Чем рассыпать слова пустые?

Я не смогла себя никак
Уверить в наши дни знакомства,
Что ты  - пришелец, ты – чужак,
Поверивший в своё бездомство.

С таким прекраснейшим лицом,
С твоими ясными глазами
Нельзя быть в жизни подлецом,
В котором дух прощенья замер.

Я Сердоликий и сама
Тебя побаиваться стала,
Ты Милорому свёл с ума,
Корума – ведьма, а пропала

Из-за безумства своего,
Из-за своей порочной страсти.
Страсть, не достигнув своего,
Рвёт душу тонкую на части.


Хотят все женщины любви,
Хотят любви и соноконки,
Их покорил той бравый вид
И цвет лица, и профиль тонкий.

Тебя пришлось мне оградить
От личных встреч со слабым полом;
Я не смогла б их убедить,
Что им грешно крутить подолом.

Но Милорома…Ах, сестра!
Она, как маленькое солнце,
Сияет с самого утра,
На радость многим соноконцам.

Закон  придётся изменить,
Что б даже царская особа
Могла от милого родить
Дитя, но только что б не сноба.

-Царица, я боюсь сказать,
Верней, спросить; ну почему же
Тебе нельзя детей рожать
Не от любовника – от мужа?

Или бессмертия срада
На многолетнем царском троне
Вас обрекает навсегда
За власть к бессмысленной погоне?

Иль может царское дитя
Затмить царицыно величье?
Идь ваши боги так хотят?
Иль просто так велит обычай?


- О, всё не так, совсем не так!
Суть не во власти, не в величье,
И наш закон и наш устав
И для других миров обычны.

А дело тут совсем в другом.
Давным – давно когда – то боги
Решили так, чтоб в царский дом
Вели всего лишь две дороги:

Дорога Мудрости мирской –
Из намерений добрых выстил, -
Ещё дорога – непокой,
Где не найдёшь следов корысти.

Тогда считалось; раз дитя
Однажды в царский дом вселилось,
То злые духи захотят
Вселить туда же и немилость.

Дитя, мол кровь твоя и плоть,
Внесёт в твой женский дух смятенье,
И тут уже не побороть
Слепой соблазн приобретенья,

Чтобы подросшее дитя
Ни в чём потом уж не нуждалось
И, блеск величья, обретя,
Тем над другими возвышалось.

Но царский дух и царский лик,
Как духа божьего сиянье,
Чисты должны быть, чтоб легли
Слова о них потом в преданья.


Нет, нет, нам страсти не чужды,
И мы в страстях греха не видим,
Но мы не ведаем вражды,
Из-за страстей мы не обидим

Своих соперниц никогда;
Страсть попылает и потухнет.
Так сохраняем мы всегда
В самих себе величье духа.

Не знаю, чем. Землянин, ты
Привлёк всеобщее вниманье?
Ты оживил в сестре мечты
Своим душевным обаяньем

Ни суд мирской, ни божий суд
Не страшат её отныне,
И лишь мечты её спасут
От неизбывного унынья.

- И всё же ты не то сказать
Хотела мне, моя царица.
-твоя царица? Что же, знать
Ты должен сам, кому молиться.

Приятно мне, что на Земле?
Хотя б всего один мужчина
Порою думать обо мне
Захочет, и не без причины.

О чём хотела я сказать,
Тебе, наш друг, перед отбытьем?
Да, вот о чём; ты должен знать,
Что твой визит для нас событье.


Ты, нас, бессмертных убедил,
Что счастье вовсе не в бессмертье,
И без речей предупредил:
Иною меркой жизни мерьте.

Мы мир познали в глубину,
Нас не пугает бесконечность,
А ты нас будто окунул
В святую воду – в Человечность.

Нам убедиться довелось,
Что у любви лицо иное,
Что ты для нас всего лишь гость,
А сердце вроде бы родное.

Твоя энергия любви –
Для нас ценнейшая находка.
Из всех энергий этот вид
Природой так красиво соткан.

Что можно делать из него
Существ божественную плазму,
На первый взгляд, из ничего
Взять и создать великий разум.

Мы корабли свои пошлём
Однажды к Солнечной системе
И на Земле тебя найдём
В твоём российском Вифлиеме,

Но мне тревожно, я вчера
Опять связалась с Центром Связи
Хранится там о всех мирах
В мудрёной самой тонкой вязи


Вся информация времён
Давно прошедших и грядущих.
И я узнала; раздражён
Вселенной вашей Бог ведущий,

Земля волненьями бурлит,
В плену эмоций мир надземный,
Энергий тёмных вихрь сверлит
И разрушает слой богемный.

А центр Земли – ядро звезды, -
Как сердце бьётся в оболочке,
Недалеко и до беды,
Когда над жизнью ставят точки.

Не обойтись без катаклизм,
Без жертв и многих разрушений.
Разлажен сложный механизм
Планетно – звёздных отношений.

Из глубины вселенских смут
К Земле летит уже комета.
Её, наверное, столкнут
Волной космического ветра

С тропы опаснейших орбит.
И всё ж она ворвётся бурей,
В ваш мир, что злобою бурлит
От человечьей всякой дури.

Как Сонокон, Земля нужна
Планетно – солнечной системе
Ведь для того и создана
Она была когда – то теми,


Кто жизнь и разум создают,
Чтоб человечество возвысить
Над существами, что живут
Без ярких вспышек чувств и мысли.

Мне из Созвездья мудрецов
Сообщенье важное прислали,
Что шлют они своих гонцов
К планете Счастья и Печали.

Земля под именем таким
У них отмечена на картах,
Земляне срочно нужны им,
Как операторы на стартах

Их необычных кораблей;
На них поставлен ускоритель,
А в нём энергия идей –
Как самый ёмкий накопитель.

У вас несбыточных идей
Хоть отбавляй, как говорится.
И то обычно для людей
А ми всё это пригодится.

И эти чудо – корабли,
Коль ты на это согласишься,
Тебя доставить бы смогли
Домой, куда ты так стремишься.

С моей рубашкой одному
Не безопасно в путь пускаться
Через космическую тьму;
Не там ты можешь оказаться,


Куда хотел переместить
Себя, любовью упоённый.
В таких вопросах должен быть
Талант, стараньем умудрённый.

Так согласишься ты иль нет?
- Я не могу не согласиться.
Любовью, дружбою согрет
Я здесь, но должен возвратиться

На Землю, людям рассказать
О том, какие ждут их беды,
Открыть им, так сказать, глаза;
Ведь всё же мы не людоеды.

- Ну, слава Богу. Тяжкий груз
 С души моей свалился разом.
Вступать в смертельную игру
Нельзя заставить трезвый разум.

Хочу тебе я пожелать
Счастливых дней и долгой жизни,
Судьбой не следует играть,
А лучший дом – в краю Отчизны.

За Милорому я боюсь,
Порой разлука хуже смерти,
И всё ж с надеждой остаюсь;
Судьба чертёж свой перечертит…








МОЙ ПРОЩАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
          С   МИЛОРОМОЙ
 
-Прощай! Прости меня… Прощай!
- Как страшно расставаться, Боже!
- Любить меня пообещай…
Как я несчастен и ничтожен!

Зачем я Землю покидал?
Зачем привычное оставил?
- В моей душе ты богом стал
И упрекать себя не в праве.

- Мы расстаёмся навсегда,
Я это чувствую, я знаю,
Разлука – страшная беда,
Хоть от любви не умирают.

- Нам вместе быть не суждено;
Соединить нельзя два мира,
Крутить судьбы веретено
Дано немногим, лишь кумирам.

Но я на ваших небесах
Зажгу звезду любви и страсти,
Чтоб знал ты ведал, на весах
Небесных вечно наше счастье

Раз в месяц звёздочка к Луне,
Как дочка будет приближаться,
Напоминая обо мне…
- А как звезда та будет зваться?



- Названье ей придумай сам,
Но чтоб от этого названья
Как бы светлели небеса
И учащалось бы дыханье

Уже влюбившихся землян.
Язык ваш чист и многозвучен.
Он будто Богом создан для
Влюблённых, тех кто неразлучен.

Я помню все твои слова,
В них скрыто страсти полыханье,
От них кружилась голова
И прерывалося дыханье.

Я не могла предполагать,
Как жизнь моя была убога,
И что приятно отдавать
Всего себя во власть другого,

Теперь я знаю, почему
Тебя назвали Сердоликим,
Я от своих сердечных мук,
От мук сладчайших и великих,

Счастливей стала и сильней, -
Как будто третий глаз открылся
Во мне, и стало вдруг светлей,
Да уж не ангел ли спустился

Ко мне с разбуженных небес,
Чтоб оградить от прегрешенья?
А я несу в самой себе
Слова и чувства утешенья.


Наверно, Боги, наш и ваш,
Когда – то с нами согласятся
И из хмельных застольных чаш
Вином любовным насладятся.
 
Тогда земля и Сонокон
И станут сёстрами родными,
Не нарушая свой закон,
И станем мы совсем другими,

- Конечно, так и быть должно,
Но ведь…меня уже не будет,
Я непробудным вечным сном
Засну. И мир меня забудет.

- Но к тем далёким временам
И я, бессмертная, исчезну:
Меня, такую Космос сам
В одну свою отправит бездну,

Где я на новую ступень
Шагну, с своим расставшись телом,
Не забывая про сирень,
Что ты дарил мне ночью белой,

Мой дух и разум сохранят
Тот вкус безумных поцелуев,
Когда уста не говорят,
А ненаглядную целуют.

Безумству только и с родни
Любовь, я думаю, такая,
Когда года летят как дни,
А дни как миги пролетают,


И вот теперь пришёл конец
Тому, чему бы вечность длиться.
Одна надежда у сердец;
Любя и мучась молиться.

В молитвах Богу поверять
Всё сокровенное, святое
И, не надеясь, всё же ждать,
Чего и ждать уже не стоит.

 Закон материи жесток;
Она молчания не терпит,
Любови нашей мыслеток
Пробьёт пространства – круговерти,

И в глубине остывшей тьмы
Возникнет искра в Мирозданьи
А это значит; вместе мы
В крутом потоке созиданья.

-  А я мечтаю о другом,
Когда почувствую кончину
Хочу, хотя б одним глазком,
Взглянуть на ту, кого покинул.

И кто-то скажет, может быть;
Какое в этом утешенье?
Ты не умел, как надо, жить
И получил за прегрешенья.

Пусть будет так. И я смолчу,
Но за своей последней мыслью
К тебе я тенью улечу
И растворюсь в безмерной выси.


Меня зовёт уж Верномал,
Он для меня роднее брата,
И я не раз уже мечтал,
Как вместе с ним вернусь обратно,

Домой к себе, и станет он
Звеном связующим меж нами,
Чудесной силой наделён
Живой картиной делать память.

Но, убеждён я, и его
Уже влекут миры иные,
И всё ж такой я дружбой горд
И мне б найти слова такие,

Чтоб, расставанье облегча,
Они в его душе остались,
И чтоб домашний мой очаг,
Где мы не раз с ним развлекались,

И для него стал навсегда
Тем уголком, всегда приветным,
Где и беда нам не беда,
Где сны легки и многоцветны…

Прощай, любимая! Прости
За то, что я, такой беспечный,
Не захотел с тобой идти
Одним путём любови вечной.

Прощай, любимая, прощай!
Стою я снова на распутье,
Меня ты в снах хоть навещай;
Мне в жизни нужен верный путник,


И я надеюсь, что не раз
Ко мне ты явишься виденьем
И вновь своим сияньем глаз
Ты возбудишь во мне волненье.

И сердце точно будет знать,
Что ты счастливца не забыла
Что не устала тоже ждать
Опять того, что с нами было.

Прощай навеки, навсегда,
Моя небесная царица!
Моя вечерняя звезда,
Как на тебя мне не молиться?

Прощай, прощай!
И я ушёл,
Не смея даже оглянуться,
Теряя то, чего нашёл,
Ушёл,
Чтоб больше не вернуться…

             СОН

Болезнь безжалостной рукой
На этот раз меня скрутила,
Да так, что я, полуживой,
В полубреду, теряя силы,

Прощался с жизнью. А когда
Боль в слабом сердце утихала,
Мне вспоминались те года,
То время высшего накала,



Когда я сильный, молодой,
Весь от любви большой сияя,
Мог быстро справиться с бедой,
Родных и близких удивляя.

Но в жизни есть всему предел,
И надо с эти примириться,
Я поседел и похудел,
Мне не хотелось даже бриться.

Жесток врачебный приговор;
Едва ли справлюсь я с болезнью,
А тут ещё из тайных нор
Мыслишки чёрные полезли;

Мол, жизнь твоя прошла зазря,
И нечем даже похвалиться,
Не для тебя горит заря,
И Богу не за что молиться.

Иссяк твой жизненный родник,
Пора ложиться в домовину…
И я, когда-то сильный, сник,
Как будто кто-то дух мой вынул.

Я был болезнью побеждён
И с горькой участью смирился,
Но тут приснился чудный сон,
И я воспрял и засветился…   

Глухая ночь. Сижу один
В отцовской старенькой избёнке,
И нет со мною ни родни,
Ни брата нету, ни сестрёнки.


В углах разбухла тишина,
Сдавить меня уж приготовясь,
А кто – то тихий у окна
Маячил, светлый, словно совесть

В печурке маленькой дрова
Огонь съедал без треск шипа.
Тяжелой стала голова,
Как будто после недосыпа.

А я сидел и твёрдо знал,
Что что-то важное случится.
Возникла чувства новизна,
И сердце чаще стало биться.

И тут, вспоровши тишину,
Казалось мне, из неоткуда
Мужской раздался голос: -Ну,
Иди встречать гостей оттуда,

Где ты однажды побывал,
Куда душа твоя стремилась,
К кому ты в горький час взывал,
Избёнка словно испарилась.

И вот уже я на холме
Стою один, к земле прикован,
А в поднебесной гулкой мгле
Звезда сияет родниково.

Вдруг полыхнули небеса
Огнём полуночной зарницы.
Уж не земные ль полюса,
Где дремлют огненные птицы,


Решили миру доказать,
Что не теряют мощь и силу,
Что могут разом тьму взорвать,
На удивленье звёздам хилым?

Я потянулся весь к звезде,
Я к ней простёр в порыве руки
И закричал; - Я здесь! Я здесь!
Перекрывая сердца стуки.

И, знать, услышала звезда,
Вдруг став и трепетней, и чище,
И световая борозда
Из звёзд, которых были тыщи,

То разбухая, то слоясь,
Пошла петлять по небу круто.
И разум мой наладил связь
С звездой небесной в ту минуту

Кричу, безумствуя: Я здесь!
Я здесь1 явись же, Милорома!
Твой дух сейчас на той звезде,
А я измучен и изломан.

Хочу ещё раз посмотреть
В твои глаза, в твои озёра;
Мне будет легче умереть,
А смерть придёт за мной уж скоро…

Над головой пошло гулять
Сиянье бледно- голубое,
И звёзды начали мерцать,
В одном большом собравшись рое.


И лишь одна звезда росла,
Светясь приветливей и ярче,
Во мне тревога возросла,
И становилась кровь всё жарче.

И – вдруг – о, чудо! – небеса
Бездонной глубью засветились.
И чьи – то женские глаза
В бездонье этом появились.

А вот и женское лицо,
Лицо любимой и желанной,
Вписавшись в звёздное кольцо,
Уж обозначилось туманно.

На небе ветер световой
Тряс звёзд мерцающих монисты,
И мне казалось головой
Я, став возвышенным и чистым,

Кольца небесного коснусь
И с Милоромой встану рядом,
И с ней, с любимою, умчусь
В мир неразгаданных загадок.

Но от себя на этот раз
Земля меня не отпускала;
Знать, не пришла ещё пора
Лететь душе к другим причалам.

Зато в бездонной вышине,
Живого плотью наливаясь
И, к поражённому, ко мне
Неторопливо приближаясь,


Возникла та, кого я ждал,
Кого считал своей богиней.
И весь я будто засиял!
А та, светясь накидкой синей,

Призывно руки протянув,
Была уж рядом, чуть повыше.
-Дай я в твои глаза взгляну!
А может ты меня не слышишь?

- Всё слышу, вижу только я
Не из живой и тёплой плоти,
Какую ты любил меня.
Я – как виденье на болоте.

- Но ты же есть, ты рядом, вот!
 - Меня нельзя руками трогать.
-Выходит дух живых живёт
Без тела их, по воле Бога?

- Прошу тебя, спокоен будь.
- Ты мной по-прежнему любима.
- Я на тебя пришла взглянуть.
- Ты до сих пор неотразима,

А я давно уже старик,
Стареет только оболочка,
О, как прекрасен этот миг,
Судьбы написанная строчка!

Теперь уж в Городе Богов
Я назначаю нашу встречу
-Я ко всему с тобой готов,
Но я из расы человечьей.


-Там место есть и для людей,
Чей дух достоин уваженья
-твой свет во мне горит сильней…
- Но это только отраженье

Той Милоромы, что ты знал,
А плоть она на Соноконе.
- К тебе я в мыслях прилетал
Бессчётно раз… - Я как икона

Сейчас. Смотри, но не молись
Но я могла бы стать богиней
-Нет, ты богиня! Улыбнись
Ещё хоть раз. Когда покинешь,

Оставишь грешный край земной,
Я сохраню твою улыбку
В душе, разбуженной тобой,
Как в море золотую рубку,

Мне жизнь наверно за грехи
Послала тяжкие страданья;
Бываем слепы и глухи
Мы очень часто. Увяданье –

Одна расплата из расплат
За то, что делать бы не надо.
Но как я рад, о, как я рад,
Как счастлив быть с тобою рядом!

- Мы с Кромой очень много лет
Искали самый лучший метод,
Как передать живой портрет
С живой планеты на планету.


И вот сейчас передо тобой
Я, Милорома, как живая,
- Вы, значит, спорили с судьбой,
Дверь в бесконечность открывая?

А как же та живая плоть?
Не нанесён ли вред здоровью?
-наверно, нам помог господь.
Наш метод связан лишь с любовью.

Ведь ты меня и научил
Любить бездумно, без оглядки,
Чтоб чувства яркие лучи
Могли пробить пространств накладки.

Теперь энергию любви,
Как плазму высшего порядка,
Что зарождается в крови,
Когда от мук бывает сладко.

Мы можем мыслью отослать
В любые мнимые глубины,
Чтобы на время явью стать
В воображении любимых.

Но как избавиться от мук,
Как объяснить своим  собратьям,
Что ты лишь видимость и звук
И сделана не для объятья?

С тобою рядом мой двойник
Из чувством созданных материй
- С какой бы страстью я приник
К тебе к живой! Я знаю, верю


Но что поделаешь судьба
Нас для того соединяла,
Чтобы любви большой труба
По Мирозданью зазвучала

Чтобы живые существа
Везде такой любви учились
Судьба, наверное, права;
Нас для того и разлучили,

Чтоб мысли с чувствами, светясь,
Миры в одно соединяли,
И все мы, к Богу, обратясь,
Одной семьёй великой стали.

-О, Милорома прикоснись
Ко мне хоть раз, хотя бы с виду!
И я поверю снова в жизнь,
Забыв земные все обиды

Я буду снова ждать и ждать
С тобой возможной новой встречи
И, умирая,  буду знать,
Что я твоей любовью мечен…

И та вдруг сделала шажок,
С лица её сошла улыбка,
И сразу будто ветерок,
Такой приятный, нежно – зыбкий,

Моё лицо лизнул как пёс,
И всё на этом прекратилось:
Проснулся я. Мне жаль до слёз
Себя тут стало. Закатилось


Как будто солнышко в груди.
Но в голове возникли мысли;
«От страха дух освободи,
Не убивайся и не кисни.

Грядут такие времена,
Когда земля с другим светилом,
Другими красками красна,
Подчинена небесным силам,

Начнёт совсем иную жизнь
Тогда и люди, став другими,
Займут другие этажи,
Оставив прежним только имя,

Чей дух остался молодым,
В том мире; обретёт бессмертье,
И краткий путь к мирам живым
Они найдут. Надейтесь, верьте!

И Милорома там найдёт
Тебя. Навек соединиться
Тогда вы сможете в тот год,
Чтобы любовью насладиться?...

О, как приятно было мне
Себя, несчастного, уверить,
Что есть на вечности стене
Для всех влюблённых страстно двери!

Куда ведут они? В тот мир,
Куда стремятся наши души.
Где мы не можем быть людьми,
Но можем чувствовать и слушать.


Где в непонятную спираль
Давным давно скрутилось время,
Где нет понятья ввысь и даль,
Но там хранится жизни семя.

Откуда снова может быть,
Душа, послушна божьей воле,
Уйдёт на землю, чтобы жить
Или былинкой слабой в поле,

Или красивейшим цветком,
Иль породниться с человеком,
Приняв иную сущность в нём,
Его духовный, строгий лекарь.

Всё это важно для меня,
Будь правдой иль предположеньем,
Такие мысли охранят
Меня от зла, став утешеньем…

Ну вот и кончен мой рассказ,
И сразу сердцу легче стало;
Ушла давнишняя тоска,
Что полнокровно жить мешала.

Себя обманывать грешно;
Грехи нам душ выжигают
И даже из греховных снов
Они, как птицы, вылетают.

Смешно, но я помолодел;
Я, обретя повторно крылья,
Как будто снова пролетел
Меж странной небылью и былью.


Что ждать теперь мне от судьбы?
Я сохраню мечты и грёзы.
А мыслям – быть или не быть?
Что нас пронзают как занозы,

Я не позволю больше жечь
Ни тело слабое, ни душу,
И буду ждать я новых встреч,
Во всё судьбе своей послушен.

Ведь ожиданье – это мост
От встреч до новых расставаний.
А кто- то, мудрый, скажет тост
В честь бесконечных ожиданий.

В них, в ожиданьях, жизни смысл,
Без них о будущем не грезят,
Они, как радуги – тесьмы,
Свободно тянутся по весям.

Быть может именно по ним,
Как по неведомым дорогам,
Из жизни в жизнь бежим – спешим
Мы во владеньях светлых Бога

А на дорогах – две судьбы
Те, что не смогут разминуться,
И безо всякой ворожбы
В одну, счастливую, сольются.
               1994 -1997 г.г. Г Саратов.


СОДЕРЖАНИЕ

Фантастическая Повесть в стихах.

1. От автора………………………………………….3
2. Вступление……………………………………….5
3. Я подружился с инопланетянином……………..6
4. Инопланетянин удивляет своими способностями и приглашает меня на свою планету……………..11
5. Я соглашаюсь с предложением инопланетянина. «Перелёт» на план. Сонокон. Встреча с великаном Беледжином………………………………………17
6. Плавучий островок с земной природой………..32
7. Полёт на островке. Первая встреча с сестрой цариц Милоромой……………………………………….36
8. знакомство с царицей Кромой во сне…………..48
9. Милорома приходит ко мне в теремок…………55
10. Сон. Разговор с жуком Чистолем и …………….66
11. Милорома готовит меня к приёму у царицы Кромы……………………………………………..73
12. На приём у Кромы прибыли представители восемнадцати миров……………………………..78
13. Круг испытаний…………………………………..99
14. Холодный сон…………………………………….111
15. Меня похищает космическая ведьма Корума…..118
16. Рассказ Беледжина, который услышал зов Сердоликого………………………………………130
17. Мои размышления после исчезновения Корумы.142
18. разговор с Милоромой……………………………146
19. Чудо кристалл показывает город Богов…………155
20. Прощальный разговор с царицей Кромой………184
21. Мой прощальный разговор с Милоромой………194
22. Сон…………………………………………………199