История десятая. Первобытная.
Произошло это в те времена, когда люди были первобытными. Тогда ещё не умели красиво и изысканно выражать свои мысли. Речь была убога и совсем несимпатична. Зато всюду, в больших количествах, валялись кости мамонтов и других, не менее диких зверей. А глупые первобытные об эти кости спотыкались ночью и многие падали и получали увечья.
Жил среди диких ещё людей супервредный мальчик. Не наш, конечно, а доисторический. Он тоже шалил и пакостил и наводил тень на плетень первобытной жизни.
И раз до того дошалился, что его привязали к дереву. В те времена с подобными субьектами не особо цацкались. Он сперва рвался, дёргался, рычал и хрюкал. Потом затих и стал думать.
И придумал слово — «сволочи». Потренировался, как следует, в его произношении и давай всех сволочами называть. А соплеменники слова этого ещё не знали и прохладно к нему отнеслись. Ну, кричит чего-то малец на привязи и пускай кричит. Главное, что никого не укусит и ничего не поломает. А в крайности можно ему шерстью носорога рот заткнуть. Прочихвостив всех сволочью, супервредный мальчик стал обдумывать новое слово. Оно звучало так – «дупдупшелль», но для ругательства явно не дотягивало. Слово «гады» было короче и звучнее.
- Гады!!! - летело над лесом.
- Сволочи!!! - неслось вдогонку.
Мальчику понравилось придумывать новые слова.
«Нипу» и «ками» и «шруптуп-ох» не прошли отбора и были отброшены, а вот слово «негодяи» получилось очень удачным.
- Не — го — дяяяяяя — иииии!!!! - тут уж даже тридцатилетние старики головы подняли.
- Неп хоп ух, - произнёс один из старейшин, что приблизительно значило — а ведь неплохо придумал, сорванец.
- Хоп хоп эх, - поддакнул другой. Это вроде — а не взять ли нам такое звучное слово на вооружение?
***
В общем, посидев на привязи целый день, супервредный доисторический мальчик обогатил скудный первобытный лексикон многими, как литературными, так и непечатными словами и выражениями. Многие из них в ходу по сей день. В скором времени он довольно быстро стал уважаемым членом стада и получал одним из первых куски убитых зверей. А если кто из молодых пытался схватить еду вперёд него, он кричал своим крепким, зычным голосом:
- Положь, падла, и отвали!