Мать смотрит так, что не солгать,
и лью я душу, без утайки.
И легче сразу. И опять -
я, словно мальчик в белой майке,
готовый плакать. А потом
бежать к реке с ватагой шумной
и править в два бревна плотом,
поддавшись выдумке безумной -
плыть по взбурлившейся реке
под крики взрослых и мальчишек,
и мчатся снова налегке
на свой угор, где небо ближе...
В былом они - что говорить -
все наши игры, клятвы, ссоры.
И в сердце уж не оживить
мир грёз исчезнувший так скоро!
Но знай же, мама, пред тобой
всё тот же непоседа-школьник.
Лишь с поседевшей головой
и с головною снова болью.
Со всеми бедами... Прости!
Твой взгляд опять насквозь всё видит:
как в детстве смотришь, мама, ты,
гадая, кто же нас "обидит".