Он не смог не простить, не забыть.
Он, наверно, умел любить.
Жизнь закончилась, отсвет зари,
Не живые по полю в пыли.
Наползает туманами прошлое,
В вихре танца смешинками брошены
Глаз оливковых искры бесятами
В вечность канули жизнью проклятые.
Ярость в сердце до одури бешенной
Не прощает слезою непрошенной,
Пустота в нём навек заболочена
Ржавой тиной вокруг оторочена.
Дикой яростью радость в улыбке,
Веселиться ребенок в колыбке,
Нет в нем жалости, правда лишь мести,
Он не здесь, он давно с теми вместе.