Сверкают звёзды. Горные вершины
Под снегом видят сладостные сны.
Средь звёздной серебристой паутины
Их освещает бледный лик луны.
Как дивно их волшебное мерцанье,
Их речи столь понятны и чисты.
Я тьме ночной внимаю в созерцаньи
Её спокойной грустной красоты.
И снова в этот миг встаёт незримо
Забытое виденье предо мной:
Развалины поверженного Рима,
Руины Колизея в час ночной.
Я вспоминаю: в молодые годы
Я средь аркад разрушенных бродил,
Взирая сквозь потресканные своды
На вечный блеск тоскующих светил.
И некогда могучая столица
В обломках распростёрлась предо мной.
Уже не лавр, а дикий плющ резвится
Под уцелевшей каменной стеной.
Кровавый цирк хранит ещё доныне
Былую мощь. Всё прочее ж давно -
Лишь тень навеки рухнувшей твердыни,-
Под грудами камней погребено.
Где Цезаря роскошные покои,
Где Августа прославленный чертог?
Лишь ты, луна, невидимой рукою
Всё тот же ткёшь серебряный платок.
Свидетельница Цезаревой казни,
Пленения поверженных племён,
Ты всем светила ласково и ясно,
Скрывая всюду тяжкий след времён.
Ты красоты былой не изменяла,
Не делала ни блага, ни вреда,
Но красотою новой осеняла
То, в чём она погибла навсегда.
Так беспристрастно, но не безучастно
Над миром ты сияешь в час ночной.
Лишь над тобой одной века не властны.
Ничто! Ничто не вечно под луной!