¤¤¤ ¤¤¤
Хорошо-то как одной!
В шесть часов домой с работы.
А на кухне стул один.
И готовить неохота.
Каждый вечер модный сплин.
По ТВ одно и то же, телефон почти молчит.
Сделать масочки для кожи и ворочаться в ночи.
Утром снова на работу, уж скорей бы выходной!
Вся в делах мелькнёт суббота, в воскресенье волком вой…
Трудно отпуска дождаться, по путёвке «на моря».
Только там всё также нудно, деньги выброшены зря.
Иногда к подруге в гости – именины как-никак.
Там не лопнуть бы от злости: все-то прочат жениха.
А спросили бы: ей надо? Хорошо-то как одной!
Вот домой придёт и рада
…хоть об стенку головой.
¤¤¤ ¤¤¤ ¤¤¤ ¤¤¤
Подруги ли?...
Подруги ли?..
Одна ведома.
Другая вправе помыкать.
Категорично и весомо
привыкла перлы изрекать.
Одна всегда во всём послушна.
Хоть у себя царит в дому,
но здесь кивает простодушно,
мол, где уж мне, не по уму…
Другая, упиваясь властью,
готова всем повелевать:
«Не той ты, дорогуша, масти,
имеешь право лишь молчать!»
А в дружбе каждой нет вернее.
И что там взгляд со стороны!
Нет равенства?
А им виднее.
На нас равняться не должны.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Моложавая старая дева.
Моложавая старая дева.
Хорошо! Ни детей - ни плетей.
Хочешь - после работы налево,
хочешь - в отпуск на юг без затей.
Но, к племянникам неравнодушна,
ранних внуков имеет уже.
Ну а с ними, конечно, не скушно,
хоть на первом они рубеже.
Так живет, за других все хлопочет,
вся в заботах, всегда на бегу.
Замуж выйти? Наверно, не хочет,
в неоплатном пред всеми долгу.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Трамвай
…Трамвай мой плёлся еле-еле, глаза с песком смотрели в ночь. В трамвае парочки сидели, со мною рядом – мать и дочь.
«Не так» одета, взгляд пытливый, и где-то ей до двадцати. Назвать нельзя её красивой, но, кажется, вот-вот взлетит…
Куда они в такое время, или откуда – не вопрос. Мне не до них, сижу и дремлю,
съезжают мысли под откос…
Вдруг все в вагоне обернулись: какой-то сумрачный нахал молчал, сидел в углу, сутулясь, и - приставать к девчушке стал.
Он к ней с улыбкой, так и этак, а мать глядит мимо него. Уже пустились в ход конфеты с рассказами про Рождество…
Дочь потихоньку отвечает, всё тише, внятней разговор. И в унисон трамвай качает,
доедем мы без всяких ссор…
Вновь встрепенулась я от дрёмы: пора соседкам выходить. Мать поднялась, ей всё знакомо: как дочку на руках сносить.
Вагон глядел, как неумело «Нахал» пытался помогать. А дочка в сторону смотрела.
Там ночь.
И там неблагодать.
Трамвай очнулся, затрезвонил, никто ни слова не сказал. И можно дальше спать в вагоне. И вновь ссутулился нахал.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Больница
Жара и боль, и спасу нету. И душу не поймет никто. Зачем, о боже, что же это? В халатах серых, как пальто?
Повсюду бедно и нечисто, и всё под знаком маеты, и молодому футболисту несут напитки и цветы.
Привычно куревом шибает, и тараканов хоровод.
Вот так болеет – прозябает нелепый страждущий народ...
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Родительский фотоальбом
Какое платьице из ситца!
Цветы на шляпке, юный взгляд.
Родные все в альбоме лица,
Но только много лет назад.
Вот – папа был в командировке.
А это где - большой вопрос.
О! Позавидуешь сноровке –
У них был первомайский кросс.
А здесь – из войлока панама,
Под сенью ялтинских аллей
Стоит пока ещё не мама,
Пока не папа рядом с ней.
Всю жизнь я их перелистала,
Споткнулась где-то, и не раз.
Так много фото
и так мало
Того, что есть у них сейчас.
…Стары, беспомощны, как дети.
Опять поссорились с утра.
Спасибо, что вы есть на свете
Сегодня,
завтра
и вчера.
В шесть часов домой с работы. А на кухне стул один. И готовить неохота. Каждый вечер модный сплин.
По ТВ одно и то же, телефон почти молчит. Сделать масочки для кожи и ворочаться в ночи.
Утром снова на работу, уж скорей бы выходной! Вся в делах мелькнёт суббота, в воскресенье волком вой…
Трудно отпуска дождаться, по путёвке «на моря». Только там всё также нудно, деньги выброшены зря.
Иногда к подруге в гости – именины как-никак. Там не лопнуть бы от злости: все-то прочат жениха.
А спросили бы: ей надо? Хорошо-то как одной!
Вот домой придёт и рада
…хоть об стенку головой.
¤¤¤ ¤¤¤ ¤¤¤ ¤¤¤
Подруги ли?...
Подруги ли?..
Одна ведома. Другая вправе помыкать. Категорично и весомо привыкла перлы изрекать.
Одна всегда во всём послушна. Хоть у себя царит в дому, но здесь кивает простодушно, мол, где уж мне, не по уму…
Другая, упиваясь властью, готова всем повелевать: «Не той ты, дорогуша, масти, имеешь право лишь молчать!»
А в дружбе каждой нет вернее. И что там взгляд со стороны!
Нет равенства? А им виднее. На нас равняться не должны.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Моложавая старая дева.
Моложавая старая дева. Хорошо! Ни детей - ни плетей. Хочешь - после работы налево, хочешь - в отпуск на юг без затей.
Но, к племянникам неравнодушна, ранних внуков имеет уже. Ну а с ними, конечно, не скушно, хоть на первом они рубеже.
Так живет, за других все хлопочет, вся в заботах, всегда на бегу.
Замуж выйти? Наверно, не хочет, в неоплатном пред всеми долгу.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Трамвай
…Трамвай мой плёлся еле-еле, глаза с песком смотрели в ночь. В трамвае парочки сидели, со мною рядом – мать и дочь.
«Не так» одета, взгляд пытливый, и где-то ей до двадцати. Назвать нельзя её красивой, но, кажется, вот-вот взлетит…
Куда они в такое время, или откуда – не вопрос. Мне не до них, сижу и дремлю,
съезжают мысли под откос…
Вдруг все в вагоне обернулись: какой-то сумрачный нахал молчал, сидел в углу, сутулясь, и - приставать к девчушке стал.
Он к ней с улыбкой, так и этак, а мать глядит мимо него. Уже пустились в ход конфеты с рассказами про Рождество…
Дочь потихоньку отвечает, всё тише, внятней разговор. И в унисон трамвай качает,
доедем мы без всяких ссор…
Вновь встрепенулась я от дрёмы: пора соседкам выходить. Мать поднялась, ей всё знакомо: как дочку на руках сносить.
Вагон глядел, как неумело «Нахал» пытался помогать. А дочка в сторону смотрела.
Там ночь.
И там неблагодать.
Трамвай очнулся, затрезвонил, никто ни слова не сказал. И можно дальше спать в вагоне. И вновь ссутулился нахал.
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Больница
Жара и боль, и спасу нету. И душу не поймет никто. Зачем, о боже, что же это? В халатах серых, как пальто?
Повсюду бедно и нечисто, и всё под знаком маеты, и молодому футболисту несут напитки и цветы.
Привычно куревом шибает, и тараканов хоровод.
Вот так болеет – прозябает нелепый страждущий народ...
¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤¤¤¤ ¤¤¤
Родительский фотоальбом
Какое платьице из ситца! Цветы на шляпке, юный взгляд. Родные все в альбоме лица, но только много лет назад.
Вот – папа был в командировке. А это где - большой вопрос. О! Позавидуешь сноровке – у них был первомайский кросс.
А здесь – из войлока панама, под сенью ялтинских аллей стоит пока ещё не мама,
пока не папа рядом с ней.
Всю жизнь я их перелистала, споткнулась где-то, и не раз. Так много фото и так мало того, что есть у них сейчас.
…Стары, беспомощны, как дети. Опять поссорились с утра.
Спасибо, что вы есть на свете
сегодня,
завтра
и вчера.