На улице вьюга, и ставни протяжно скулят.
Весь дом обветшал, и забор, покосившись, качает.
Внутри, греясь, Духи, от ветра согнувшись, сидят,
И молча о жизни, что в доме была, вспоминают.
Когда-то хозяйка, у русской печи хлопоча,
Заслонку открыв, весь ухватом обед вынимала.
Питала их запахом вкусным, что шёл с чугунка,
И шустрой своей детворе всю еду разливала.
Хозяин с мороза впускал клубы пара, входя,
Впуская братишку их - Духа, что ждал у порога,
И ставил на лавку два мёрзлых железных ведра,
Налитых до края студёной водой из колодца.
А в доме тепло и трещат по морозу дрова.
Хозяйка, кудель теребя, прялке ритм напевала.
А там, на печи, разлеглась и спала ребятня.
И в такт тихой песни в сторонке свеча танцевала.
И не было тесно ни людям, ни Духам в дому.
Все слаженно жили, любя, помогая друг другу.
Но раз постучал Дух, бродивший вокруг поутру.
Его, словно брата, пустили к семейному кругу.
Рассказывал он о прекрасных больших городах,
Где сказочно жили все люди в подобии Рая.
И вот, по предательски, (веря), всё, бросив, Душа,
Ушла вслед за ним, вместе с Духами дом покидая.
Но… Духи вернулись побитые снова в свой дом.
Другие их, вытеснив с города, место заняли.
И так, не меняя полвека привычки жильцов,
Оставшись одни в мёртвом доме, уж чахнуть начали.
13. 03. 2011
Светлана Рябова-Шатунова