лягушата когтелапые
народились в дерикоже,
разрезвились, процарапали
ледянистые рогожи,
разодрали тряпки снежные…
видя бедствия такие,
на шкодливых пересмешников
осерчала Евдокия.
подхватив бурнус касторовый
с горностаевой подстёжкой,
позвала сорок да воронов
собирать в сундук одёжки,
«раз добро моё порушено,
уезжаю без кручины,
пусть останутся нетрушены
одеяла и перины!»
говорила – не лукавила,
покачав рогатой кичкой:
ни пушинки не оставила,
увезла в гремучей бричке,
в саквояж сложила фибровый
все тулупчики овечьи…
стало пыльно и неприбрано:
мётлы есть – метелить нечем.
саду снится злое самое:
из оврага напоследок
прибежит волчица-заморозь,
загрызёт фруктовых деток…
скалит зубы ожеледица,
а над миром что есть духу
одуванчик жёлтый светится –
значит, скоро быть и пуху.