Я смотрю на портрет – трафарет
Сорок первого страшного лета.
Парень в «скобку» подстрижен и скромно одет,
Ни единой особой приметы.
Парень тихо встаёт: «Когда ехал на фронт,
Я фактически умер в дороге.
Не герой, а скорее наоборот.
Отказали руки и ноги.
Эпидемия в части. Дошёл за три дня,
Похоронен в общей могиле,
Так что это ты зря –
Не стреляли в меня, даже газами не травили.
Рядовой, трёхлинейка да котелок,
Я песчинка на огненном поле,
В треугольник заложенный серый листок,
И не помню, какой там мой номер».
Улыбнулся, нескладный и молодой,
Попрощался: «Живи счастливо!»,
И остался висеть на стене пустой
Деревенской забытой квартиры.
Я смотрю на портрет. Гаснет солнечный свет,
И мой лик на стекле отражается.
За окном снова лето, которого нет,
Длится, крутится, продолжается.