Пристрелите, зарежьте, убейте,
Не оставив право на дыханье,
Не позволяйте думать и не смейте
Позволить мне последнее желанье.
Я пока жива, но внутренне ранима,
Искалечена, разорвана на части,
Вы – цари последней с низу масти,
Я – раба.
Но все ж непоколебима.
Всегда жила любимой и любила
Во все, что верила наивно и спроста
Упала сильно, и пусть жизнь не сломила
Без право на сценарий с чистого листа.
Я выдержу,
Я выкрику весь тот огонь в груди,
Разрываясь между немостью и звуком,
Что накопила за линию коротенькой судьбы
Но надо ли? Нам всем когда-то лечь в могилу...
И грустью сдавлена. И сигаретным дымом
Хотела бы я успокоить нервы
Но это чушь, и разве что остыну
Узнав, что свет в тоннеле только с тылу.
И в завещание – последние строчки:
Вы не поймете чувства, их даже я
Под влиянием поэта-одиночки
Разобрать по полкам не смогла.
P.S: Лехе. Спасибо.