На улице свежесть
такая задорная,
кусает за ноги,
и лижет в нос.
В визг заливается
псина вздорная
на медный,
стекающий в снег,
купорос.
Хруст под ногами
живой и тонкий,
пористый выдох
застывших дней.
Будто давлением
рвёт перепонки
между темно
и уже светлей.
Рваный асфальт
зашпаклёван белым,
шпателем ног,
и резиной шин.
Голуби падают вниз
ошалело,
словно до мая у них
карантин,
словно с пакетом
любви не растраченной
долго не выпустит
бабку подъезд.
Эту бы улицу
выстирать в прачечной,
чтоб слышала колокол
на благовест…