На распутьях былого,
в петле настоящего, в тёмных
измереньях грядущего –
тех же скитаний тоска.
Хоть на перекладных,
хоть на плазменных, хоть на фотонных –
толкотня, пересадки, на станциях нет кипятка.
Пялясь в призмы витрин,
закутками вокзальными шляясь,
продвигаясь к перрону, который выходит в астрал,
не горюй пассажир:
объявили твой рейс на Солярис,
где тебя дожидаются все, кого ты потерял.
На неведомый берег их
ступишь, как в храм, покаянно.
Но искрящийся сумрак не знает суда и вины.
И поднимутся призраки
из темноты океана,
столь юны и прекрасны, какими и снились они.
Встанут стрелки часов твоих,
как на посту часовые,
не решаясь - вперёд, понимая, что поздно – назад,
словно мир здесь увидел
своё отраженье впервые
и застыл, узнавая. И медлит, не смея узнать.
В этом странном пространстве,
где звенья мгновений распались,
снова видишь дорогу, так переступай же порог,
эту кромку, черту, за которой колышется память.
Где сошёл с челнока – и отправился дальше челнок...
Но в какие бы дали потомки не переселялись,
много дальше, на самом краю мировой синевы,
станет сны их вылепливать непостижимый Солярис,
безнадёжно взывая к утраченной ими любви.