На города обугленных ладонях
Дремал закат, израненный за день.
Дремал в бреду и боль топил он в стонах,
И головой искал спасительную тень.
Закат страдал под звездным покрывалом,
Что не могло никак его согреть.
И в смертной муке руки разметал он,
Уже готовясь в небо полететь.
И умерев он залил город кровью,
Такою алой, что нельзя смотреть.
А город тихо выл, закрыва лицо ладонью:
Он так хотел с закатом умереть.
Но кровь ушла оставив только камни,
И с кровью сердце города ушло.
Он весь окаменел и впал в глубокий траур:
Скорбил он по тому, что было, но прошло..